Единственная на всю планету 2
Шрифт:
Они уже легли в кровать, но пока не выключили свет. Олег Викторович читал книгу, а Клавдия Петровна, надев наушники, что-то смотрела по висевшему напротив изголовья телевизору.
– Не нравится передача? – спросил муж, отложив книгу. – Переключи канал.
– Ну, Олег!
– Что тебе не нравится? – сказал он. – Секция? Так ее сейчас ведет Туров. И Борис полностью здоров. Я бы на его месте после всего того, что случилось, из этой секции не вылезал. Я у них недавно был и видел, как и чему их учат. То, что он один раз попал в передрягу, только добавит осторожности. А секция ему поможет отбиться от любой шпаны.
– Так уж
– Может, я преувеличил, – не стал спорить Олег Викторович. – Но с тем, что он получает на секции, шансов выпутаться из неприятностей гораздо больше.
– А учеба? – не сдавалась Клавдия Петровна.
– А что учеба? Ты предпочла бы, чтобы его оставили на второй год? Боря уже сдал четыре экзамена, и все на одни пятерки! А через два дня сдаст пятый. Ты радоваться должна тому, что у тебя такой сын и благословлять Ковалеву, вместо того чтобы ее бояться. Вспомни, каким был Борька. Не слишком умный и ленивый мальчишка со склонностью к ожирению. И все это, между прочим, была твоя работа. Я виноват только в том, что слишком много времени и сил отдавал работе, а на сына ничего не оставалось. А сейчас это умный и волевой юноша, сильный и красивый. Влюбилась бы раньше в нашего сына такая девушка, как Татьяна? Очень в этом сомневаюсь!
– Она старше его! И вообще, Боре еще рано!
– Один год – это ерунда, а у них пока нет ничего, кроме дружбы.
– Я боюсь, Олег! Пусть раньше Боря не блистал умом и был немного полноват, но это был мой мальчик! А сейчас, когда я ему что-нибудь говорю, он на меня снисходительно смотрит, как на дурочку!
– А ты не говори ему глупости, не будет так смотреть! Зачем ты хочешь его поссорить с друзьями? И от Ольги пыталась оторвать. Надо же было додуматься до такой глупости – стереть ее телефонный номер в его мобильнике! Он его, наверное, тут же переписал у Татьяны, а то и просто помнит, а ты опять удостоилась снисходительного взгляда.
– Я ее боюсь! Я их всех боюсь! Она что-то со всеми сделала... Не могут у человека за два месяца вырасти зубы! Они у него вообще не восстанавливаются!
– А ты предпочитаешь, чтобы у Бориса во рту была керамика? Я не знаю, кто такая Ольга, и что она сделала, знаю только, что она никому из этих ребят не хочет зла. Это она вылечила сына после всего. Я тебе не говорил, но она и к нам сюда приходила его лечить. А тебя я тогда спровадил в салон, чтобы не было криков. Мой тебе совет, Клава, если не хочешь потерять сына, не лезь в его жизнь. Он вырос и будет решать свою судьбу без оглядки на нас. Мы ему в этом можем только помочь.
– С тобой он всем делится, а меня и слушать не хочет!
– Пошли по второму кругу? Чего ты от меня хочешь? Хочешь узнать, чем со мной делится сын? Могу сказать: он из этого секрета не делает. В начале марта он планирует отчитаться за десятый класс и до лета сделать то же самое с одиннадцатым. После этого он с Татьяной уедет к Ольге в Москву. И не они одни, так хотят сделать все. Ольга обещала им квартиры и помощь в учебе. Борис будет поступать на физмат.
– Ты шутишь? – беспомощно сказала жена. – Какая Москва, какие квартиры? Откуда у Ковалевой такие деньги? Она что, и тебя околдовала? И Стародубцев отпустит свою дочь?
– Она едет учиться, что в этом плохого? У меня был с ним разговор. Сказал, что поедет с дочерью сам. Если будет квартира – хорошо, не будет – есть еще общежитие. Не поступит на бюджетное, он готов оплачивать обучение.
– Я поеду с вами!
– Езжай, – согласился он. – Только при условии, что ты там не будешь устраивать сцен и закатывать скандалов.
– Жаль я послушалась тебя и не стала рожать второго ребенка.
– Это жизнь, Клава! – обнял он жену. – Сколько бы у тебя ни было детей, они все равно рано или поздно все от нас уйдут. А вместо детей когда-нибудь будут внуки. И тебя назовут бабкой. Ладно, все это еще нескоро, поэтому нечего себя накручивать заранее. Давай уже спать.
Глава 19
– Хорошо, что вы пришли! – обрадовалась Ольга. – Живем в одном городе, а со времени вашего переезда не виделись! Честное слово, так соскучилась, что даже была бы рада, если бы вы пришли вместе с сыном!
– Я передам Владимиру, – улыбнулся Бортников. – Куда это можно положить, пока я сниму пальто?
– Можно на столик, – сказала девушка. – А лучше давайте мне, подержу.
– Бери, – протянул он ей длинный и, видимо, тяжелый сверток. – Можешь взять совсем: это мой подарок к восьмому марта. Хотел к вам забежать на праздник и подарить, да не получается: завтра уезжаю в Ржев.
– Спасибо! – поблагодарила она. – Быстрее, Игорь, как можно так долго переодеваться?
– Иди смотреть, торопыга, – улыбнулся он. – Только не порежься, они острые.
Ольга поспешно прошла в гостиную, села на диван и начала разматывать сверток.
– Долго думал, что тебе подарить, – посмеиваясь, сказал зашедший следом за ней Виктор. – Денег у тебя намного больше, чем у бедного дора, дарить какую-нибудь блестящую безделушку... пусть этим занимается твой жених. А я дарю их.
– Класс! – восхищенно сказала Ольга, взяв в каждую руку по мечу. – И совсем не тяжелые!
– Да нет, весят прилично, – возразил он. – Сделать легче не получается. Это ты из-за своей неженской силы не чувствуешь веса. Зато это настоящее боевое оружие. Делал на заказ из самой лучшей стали, какую смогли достать. Оформлял их ваш полковник, как коллекционное оружие, он же отдаст сертификат. Извини, но сделать ножны просто не успели. Когда будут готовы, я передам. Этими красавцами можно рубить гвозди, и на лезвиях не останется следа. Скажу по секрету, что я сделал еще одну пару. У нас ведь не только женский праздник, есть еще и мужской. Если вас все-таки вынудят отрабатывать золото, они пригодятся. Ты что, дома одна?
– А я сегодня сачкую, – сообщила девушка. – Надоело работать машиной, вот и устроила перерыв. Пусть Нор гоняет своих учеников, а я немного побездельничаю.
– Какой машиной? – не понял дор. – О чем ты?
– Попросила дать возможность изучить те языки, которые могут пригодиться, – начала объяснять Ольга. – Да еще сдуру пообещала Полякову, что буду учить их людей. Вместе с арабским, который выучила только вчера, я теперь знаю ровно десять языков, не считая русского. Вот на меня и навалились. Чтобы меня не рассекретить, придумали обучающую машину. Сажают человека в кресло, надевают ему на голову шлем, от которого к стойке с аппаратурой идет куча проводов, а я за стеной работаю по фотографиям. Я уже так насобачилась, что даю знание языка чуть ли не за пять минут, но уж больно это муторное дело, когда его ставят на поток. Я им все-таки не машина!