Единственная на всю планету. Дилогия
Шрифт:
— Она его называла Колей, а он ее — Вероникой Петровной. Ее сынок оскорбил память Олега, поэтому ему предложили заткнуть пасть и убраться, а он вместо этого полез в драку. Понятно, что отгреб плюх. Сразу же примчалась машина с двумя бравыми полицейскими, которые по указке мадам Тарасовой загребли меня и парня, врезавшего Виталию. Нет, вели они себя вежливо, но ни нас, ни свидетелей происшествия не опрашивали.
— И ты удержалась и не пустила в ход магию? — удивился отец.
— Мне было интересно чем все закончиться, — призналась Ольга. — И еще я разозлилась. Можно было бы поставить точку в этом конфликте, но
— А так ты к себе внимания не привлекла! — с сарказмом сказал Сергей. — В городе нет ни одного полицейского, который не знал бы, что малявка, повязавшая со своими родными пятерых киллеров, с мясом выдрала погоны с плеч капитана Маслова. И что капитан Маслов ее после этого пинал ногами и был за этим занятием застукан Головиным.
— Ты разжаловала капитана? — удивился отец.
— Все было не совсем так, — возразила Ольга. — Он нас начал запугивать. Понятно, что все равно отпустили бы, особенно когда узнал бы, кто отец Борьки. А мне вообще приписать было нечего, так как я этого придурка Витальку пальцем не трогала. Но промурыжили бы нас долго. Мне такой финал был не нужен. Он угрожал мне, я стала угрожать ему. Сказала, что сниму с него погоны, а он заявил, что с интересом посмотрит, как я это проделаю. Я и показала.
— Это с твоей стороны, конечно, наглость, — сказал Сергей. — И его слова тебя не оправдывают. Ну ладно, тебя возмутили его нарушения и ты сорвала погоны, не зная, что понесешь наказание. Тебе всего шестнадцать, а население знанием законов не обременено. Понятно, что его возмутило твое поведение. Но, убей меня бог, никогда не поверю в то, что Николай тебя так хряснул по голове, как об этом говорят! У нас работают самые разные люди, и ангелов среди них нет. Но и таких, которые будут избивать девчонку, даже за такую наглость, как твоя, уже тоже нет. Когда-то были, но от них в свое время избавились. Что ты сделала?
— Сняла запрет и чуть подтолкнула, чтобы он мне врезал. А до этого ненадолго всех обездвижила и позвонила Головину, чтобы пришел. Пока он шел, немного почистила всем мозги.
— Кто бы почистил твои! — с осуждением сказал Сергей. — Ты сломала человеку жизнь. Его действия попадают под третий пункт двести восемьдесят шестой статьи. А это очень серьезно. А у него двое детей: мальчик и девочка. Пусть он допустил нарушения, но он тебя за эти погоны и пальцем не тронул бы! Скорее всего, постарался бы замять. И твою наглость, и свои грешки. А ты устроила натуральную провокацию и наказала человека несоразмерно его вине. Кто тебе дал такое право? Сила? Ты знаешь, как далеко человека может завести вседозволенность?
— Они меня страшно разозлили, — всхлипнула Ольга. — Я и решила, чтобы наказали… А заодно проверила, как все работает…
— Она тренировалась! — сказал Сергей. — Честное слово, если бы я мог, я бы у тебя эту магию отобрал. Эта Тарасова, видимо, действительно дрянь и своими действиями дала тебе повод применить силу. А Маслов тебе, по сути, еще ничего не сделал. Откуда ты знаешь, какие у них отношения? Иногда бывает так, что человеку трудно отказать. Может быть, и ему было трудно послать эту Тарасову. Ну показал бы он ей свое рвение, и вас отпустили бы. И ты это прекрасно знала!
— И
— У нас мало опытных сотрудников, а Маслов в общем-то на хорошем счету, — сказал Сергей. — Головин не хочет давать хода этому делу, но ему нужно быть уверенным в том, что вы не начнете его раздувать. Николая накажут, но не слишком строго. А Ольгу не будут привлекать за оскорбительные действия. Что смотришь? Могут и привлечь. Причем его проступок тебя не выгораживает, так что могут наказать обоих.
— Виктор Аркадьевич мне ничего делать не будет, — продолжая всхлипывать, сказала Ольга. — Я у него на всякий случай пробежалась по памяти и кое-что поправила.
— Сама же говорила, что магия недолговечна, — сказал Егор. — Пройдут несколько дней…
— Не в этом случае, — пояснил Нор. — Если напрямую вмешиваться в поведение или, например, ставить иллюзии, тогда да, будет действовать только несколько дней. Остаточное действие будет, но так… слабое. А если лечить болезни или вмешиваться в память, магия тоже исчезает, но вызванные ею результаты остаются.
— И что же ты сделала полицейскому начальству? — спросил Егор.
— Убрала одни воспоминания и подправила другие, — сказала Ольга. — Изменила к ним отношение и вызвала к себе симпатию. Он сам по себе неплохой человек, просто стал немного лучше. Личность человека, если говорить упрощенно, это набор воспоминаний и их оценок. Это как набор шаблонов, которые используются при оценке любого явления. Это высшая магия, я ее сейчас отрабатываю.
— А нельзя ее пробовать не на живых людях, а на твоем вепре? — сказал Сергей. — Кто тебе дал право копаться в чужих мозгах? Улучшила она его! Ты сама еще не сложилась, как личность, а берешься вмешиваться в суть других людей! Причем не только тех людей, которые тебе враждебны. Если не прекратишь, можешь к нам больше не приезжать.
— А если на меня будут наезжать? — вскинулась Ольга. — Неужели лучше подарить человеку инфаркт, который сведет его в могилу, чем подправить поведение?
— Если изредка и в порядке самообороны, это я понять могу, — сказал Сергей. — То, что ты отмочила, в разряд таких действий не попадает.
— Что мы должны делать? — спросил Егор.
— Сегодня уже поздно, а завтра я во втором часу за тобой приеду и поедем в школу за Ольгой. У вас ведь пять уроков? А после едем к нам. Она извинится, а ты распишешься в том, что никаких претензий к капитану Маслову у вас нет. И я очень надеюсь, что в связи с вами в следующем году не будет ни трупов, ни киллеров, ни разжалованных офицеров полиции.
— Куда сейчас едем? — спросил Третьяков Фадеева.
Николай десять минут назад встретил Виктора в Домодедово и сейчас в сопровождении машины СБ вез в Москву.
— Давай ко мне, — сказал Виктор. — Я уже почти полгода не был дома, а дней через десять перееду сюда окончательно. Квартиру проверяли?
— Служба Лобанова ею не интересовалась, — ответил Николай. — С охраны ее не снимали, это мы проверили в первую очередь. А приборный контроль проведем сейчас. Я все-таки не хотел туда без тебя соваться. Лично мне было бы неприятно, если бы кто-то, пусть даже ты, хозяйничал у меня в мое отсутствие. Если по необходимости, тогда понятно, но я ее не видел. Как себя чувствует Людмила?