Единственная на всю планету. Дилогия
Шрифт:
– Вот по этому адресу, - Ольга достала из кармана плаща бумагу с адресом.
– Найдете?
– Знакомая улица, - ответил он.
– Должен найти. Город небольшой, а я несколько дней специально по нему колесил, чтобы хоть немного узнать. Пошли быстрее, а то опять начался дождь. Да, Оля, познакомился я с вашим кабанчиком. Мокрого пятна на штанах нет, но я был к нему близок. Эта зараза пряталась за свинарником, а потом подкралась сзади и толкнула меня рылом. У него, видите ли, было
– Это из-за свиньи, что ли?
– не поверил Олег.
– Увидишь сам, - сказал отец.
– Только поосторожней с ним. Он хоть и ручной, но весит в два раза больше взрослого мужчины, а клыкам тигр позавидует. И глаза хитрющие, как у твоего деда, когда тот собрался мухлевать в карты. Они его Хитрецом и назвали. Он сам по себе страшный, а я еще испугался от неожиданности. Он мне так поддал под зад, что чуть не забросил на крыльцо.
– Это он от скуки, - засмеялась Ольга.
– Я ему скажу, чтобы больше так не шутил.
– Это хорошо, что у тебя веселое настроение, - одобрительно сказал Виктор.
– Хуже нет, когда перед ответственным делом у человека мандраж.
– А мне-то чего мандражировать?
– удивилась Ольга.
– Пугать буду я, а не меня. Ваша автостоянка. Нам здесь подождать?
– Да, подойдите к бордюру, - сказал Виктор.
– Сейчас выеду.
Он забрал машину, подождал, пока все сели на свои места и через десять минут остановил "найт" возле нужного двора.
– Заезжать во двор не буду, - предупредил он Ольгу.
– Слишком приметная машина. Тебе помощь нужна?
– Вообще-то, нет, - ответила она, выбираясь из салона.
– Но Нор на всякий случай побудет во дворе. Всем остальным там делать нечего. Постараюсь уложиться в двадцать минут.
Они вдвоем вошли в большой двор, образованный четырьмя пятиэтажными домами, и быстро нашли нужный подъезд.
– Теперь приготовлюсь, - сказала Ольга, завязывая лицо платком и надевая сверху капюшон.
– Если потом что-то и вспомнят, мне это не навредит. Погуляй немного, а я подожду пока кто-нибудь откроет двери.
Долго ждать не пришлось. Через пару минут раздалась короткая трель домофона, и входную дверь в подъезд открыл какой-то мужчина, который не обратил внимания на зашедшую девушку с замотанным тканью лицом. Ольга поднялась на второй этаж, настроилась на нужный образ и позвонила в двадцать шестую квартиру.
– Кто?
– послышался из-за двери мужской голос.
– Это я, Федор Гаврилович, - отозвалась Ольга.
– Полозов.
– Олег Николаевич?
– удивился Первухин, открывая дверь.
– Чем обязан?
– А впустить в квартиру?
– сказал мэр.
– Или у вас сегодня неприемный день?
–
– посторонился Первухин.
– Вот, обуйте тапочки... Что же это вы в такую погоду без зонта или плаща?
– Меня привезли к подъезду, - сказал мэр.
– Где мы можем поговорить?
– Проходите в гостиную, - решил Первухин.
– А я, с вашего позволения, заменю халат на что-нибудь более презентабельное.
Он вышел в спальню, где быстро сменил махровый халат на брюки и рубашку.
– Федя!
– распахнула дверь жена.
– Что это за блядь в нашей гостиной?
Выскочивший в гостиную Федор Гаврилович застыл, приоткрыв рот: на диване, закинув ногу за ногу, сидела смазливая девица лет семнадцати. Задравшаяся символическая юбка не скрывала трусики, глубокое декольте блузки выставляло напоказ немаленькую грудь, а на лице было столько макияжа, что хватило бы разрисовать трех таких же... блядей. Внешний вид и вызывающая поза девушки не оставляли никаких сомнений в ее моральном облике.
– А где мэр?
– выдавил он из себя.
– Какой?
– хриплым голосом спросила девица.
– Этот?
Теперь в изумлении застыла и жена: вместо шлюхи на диване сидел весело улыбающийся Полозов.
– Вы чем-то недовольны?
– спросил мэр.
– Хотели мэра, вы его получили. Или вам мало мэра? Нужен президент?
Теперь на диване сидел Путин.
– Сядьте!
– строго сказал он, и Первухин, нащупав позади себя кресло, сел.
Виктория по-прежнему осталась стоять, таращась на наваждение.
– Ладно, - сказала сменившая Путина старуха.
– Вижу, что по-хорошему с вами нельзя. Ну что же, будем по-плохому! Ты директор лесхоза? Отвечать, когда я спрашиваю!
– Я, - выдавил из себя Первухин.
– А теперь отвечай, почему увольняешь Ковалева!
– А почему я перед вами должен отчитываться?
– сказал директор, осмелевший когда разговор зашел о работе.
– Потому что вы оба находитесь на волосок от смерти!
– прошипела старуха, и ее лицо начало жутко меняться.
Нос вытянулся и загнулся книзу, лицо еще больше сморщилось и пошло бородавками, а глаза ввалились и засветились жуткими красными огоньками. Седые космы зашевелились, как живые, и на Первухиных пахнуло такой жутью, что они не заорали только потому, что от страха лишились голоса.
– С кого мне начать?
– сама себя скрипучим голосом спросила карга.
– Пожалуй, с женщины, она будет малость почище.
В ее лапах - назвать это руками не поворачивался язык - появился здоровенный нож, и жена Федора Гавриловича не выдержала и потеряла сознание.