Единственная ночь
Шрифт:
– Ладно, замнем. Не будем больше об этом. Не обижайся, ладно? В конце концов, это моя работа.
Несколько минут прошло в дружеском молчании.
– Я слышал, что вы с Конни пару лет назад расстались, – наконец произнес Рейф. – Сочувствую.
– Наш брак был ошибкой. – Джед уставился на свои сцепленные пальцы. – Она так и не прижилась в маленьком городке, вернулась в Сиэтл и снова вышла замуж.
Рейф поудобнее уселся в кресле.
– Я тоже не смог сохранить семью.
– Удивительно, что ты вообще отважился жениться.
– И был прав.
– Я должен кое-что сообщить тебе, – помолчав, изменившимся тоном произнес Джед. – Делл Садлер по-прежнему считает, что это ты сбросил его сестру со скалы. На твоем месте я бы избегал встреч с ним.
– Спасибо за совет.
– Не за что. Мы же друзья. – Джед оглядел широкую веранду, окружающую дом со всех сторон. – Как ты намерен поступить с домом?
– Открою здесь отель и ресторан.
– Да ну? – Известие явно впечатлило Джеда. – Вот это размах! Обойдется такая затея недешево.
– Не беда, – откликнулся Рейф.
Глава 4
Ханна стояла на каменистом пляже неподалеку от коттеджа Хартов и смотрела, как Уинстон гоняется за чайками по берегу бухты Дэдхенд-Коув. Отлив еще не кончился. Пять острых камней, благодаря которым бухта получила свое название 1 , торчали из сырого песка, отдаленно напоминая руку мертвеца – по крайней мере так казалось в детстве Ханне, Нику и Лилиан. Через несколько часов, когда начнется прилив, вода скроет из виду все «пальцы», кроме самого кончика «указательного».
1
Дэдхенд (англ. dead hand) – рука мертвеца.
В детстве все трое подрастающих Хартов любили играть в этой бухте. Здесь была не только каменная «рука», но и целый лабиринт небольших пещер в скалах. Вместе с Ником и Лилиан Ханна часами бродила по узким каменным коридорам между пещерами. Неглубокие и неопасные, они служили отличным убежищем смелым детям.
Уинстон оставил в покое одну чайку и погнался за другой. В Эклипс-Бей ему явно нравится, думала Ханна. К своему удивлению, и она ощущала здесь умиротворенность, несмотря на неразрешенную проблему с Рейфом.
Ханна с Уинстоном пробыли в городке почти неделю, но дело с Дримскейпом так и не сдвинулось с мертвой точки. Рейф не желал даже обсуждать продажу своей половины дома. Испытание на выдержку затягивалось. Ханна понимала, что не сможет всю жизнь торчать здесь. Рано или поздно кому-то придется пойти на уступки.
Уинстон нашел на берегу принесенную прибоем палку, схватил ее и торжествующе помчался к хозяйке. Но на полпути он вдруг застыл и уставился куда-то вверх.
Одновременно по спине Ханны побежали мурашки. Присутствие Рейфа
– Приятно видеть, что Уинстон не всегда придерживается этикета, – произнес Рейф.
Ханна подавила в себе волнение, которое испытывала при каждой встрече с Рейфом. Обернувшись, она увидела, что он спускается по тропе на берег. Он двигался с присущей ему небрежной мужской грацией.
Время не изменило Рейфа. Правда, взгляд его зеленых глаз стал еще более бесстрастным и холодным – должно быть, сказывался жизненный опыт. Резкие, угловатые черты его лица всегда были выразительными, а годы придали им оттенок мрачного аскетизма.
В нем не осталось ничего от юношеской бесшабашности, которую Ханна видела давней ночью на берегу. Но почему-то с возрастом он не утратил привлекательности. Его плечи, обтянутые черной тенниской с длинными рукавами, стали еще мощнее и шире, а живот остался совсем плоским.
Ханна одернула себя. Да что с ней такое? Целых восемь лет она пыталась разобраться в своем кратком и неожиданном увлечении Рейфом Мэдисоном. В городке он считался беспутным бездельником, однажды поздно ночью он проводил ее домой – этого достаточно, чтобы у любой нормальной девушки разыгралась фантазия. Но теперь ей уже не до романтической чепухи.
Об этом увлечении Ханна не рассказывала никому – даже Лилиан, хотя подозревала, что сестра о чем-то догадывается. Ханна твердила себе, что у нее могут быть свои секреты и фантазии. Сожалеть ей было не о чем. Она окончательно забыла бы Рейфа Мэдисона, если бы адвокат не сообщил о завещании Изабель.
– Доброе утро, Рейф. Не ожидала увидеть тебя здесь. Приехал поговорить о Дримскейпе?
– Я взял себе за правило не говорить о делах до полудня.
– А ты часто обсуждаешь их после полудня?
– Только когда я в настроении. – Он наклонился, чтобы погладить Уинстона. – Я ехал в город за почтой, случайно заметил вас двоих и решил предложить подвезти вас.
Первой реакцией Ханны стало удивление. После разговора в доме Изабель Рейф впервые сделал шаг навстречу. Может, он и сломается первым?
А может, ей следует удвоить бдительность?
С другой стороны, серьезного разговора им не избежать.
– Мне надо кое-что купить, – осторожно ответила она.
– Тогда поедем со мной, – отозвался Рейф с непроницаемой улыбкой. – Развлечем городских сплетников.
Ханна отвела со лба разметавшиеся на ветру волосы и вгляделась в глаза Рейфу, но так и не поняла, шутит он или говорит всерьез.
– Ладно, – наконец согласилась она. Он сверкнул усмешкой:
– Вот что меня всегда восхищало в тебе: ты никогда не боялась злых серых волков.
Ханна кивнула в сторону Уинстона:
– Теперь у меня есть свой волк.
Рейф окинул пса оценивающим взглядом:
– Готов биться об заклад, что я завяжу твою собачонку узлом одной рукой.
– Даже не мечтай.