Единственная женщина на свете
Шрифт:
– Хочешь, чтоб я тебе грядки вскопала? Ладно, приеду в выходной…
– Да нет, – махнула Дуська рукой. – То есть приезжай, конечно. Отдохнем, в баньке попаримся. Я тебе всегда рада.
– Ты скажешь, наконец, чего тебе от меня надо?
– Не могу я мужика в деревню одного отпустить. Там баб немерено, а мужики пьянь на пьяни. И тут мой. Охнуть не успеешь, какая-нибудь пристроится. Его к земле тянет, а мне-то на работу. Конечно, можно бросить, мужик дороже, но уж больно не хочется место терять. Такое место я нашла, Фенечка. Два раза в неделю хожу убираться у дядечки-пенсионера. Дядечка хороший: пыль протерла, полы помыла, ванну почистила – и всех
– За тебя убираться, что ли? – наконец-то дошло до меня.
– Ага. Деньги, само собой, себе возьмешь. Мы за май все посадим, обустроимся, а уж в июне я сама работать стану, буду ездить сюда два раза в неделю. Далековато, конечно, но что делать. Уж я на все-то лето тебя не прошу, только на месяц.
– Без проблем, – пожала я плечами. – Если старичок твой возражать не будет.
– А чего ему возражать? Я его и не видела ни разу. Он мне по телефону позвонил, объяснил, что и как. Я прихожу, ключи под цветочным горшком возле крыльца, убираюсь и там же ключи оставляю. А деньги он на тумбочку кладет под телефоном.
– А пенсионер твой в это время где бывает?
– Кто ж его знает? По мне, так лучше, что его нет. Звонит иногда на свой телефон домашний, если что сказать надо.
– Так с чего ты взяла, что он старичок?
– Так в фирме сказали. Семьдесят четыре года, пенсионер. Яков Иванович. И голос у него такой… старческий, говорит с трудом, вроде как задыхается.
– Задыхается, а дома не застанешь, – проворчала я, скорее из вредности.
– Может, на прогулку уходит, там сосны, воздух полезный. Мне мешать не хочет. А может, и работает где. Дом-то богатый.
– Ладно, давай адрес. И о старичке не беспокойся. Буду содержать его в чистоте и порядке.
– Спасибо тебе, Фенька. Я знала, ты не откажешь. – Попричитав еще немного о моем добром сердце и большой своей любви ко мне, Дуська отбыла восвояси, снабдив меня адресом и необходимыми инструкциями.
Так я стала дважды трудящимся человеком: дворником и домработницей. Про свою вторую профессию я едва не забыла. Вернулась в девять утра домой с родного участка, встала под душ, и тут меня осенило, что сегодня вторник, и в десять я должна быть у старичка, если не хочу подвести Дуську. Чертыхаясь, я быстренько закончила омовения, впихнула в себя бутерброд, на ходу запив его кофе, и попыталась решить насущный вопрос: как добраться до микрорайона Лесной, где обитает дедушка. Общественным транспортом вовремя не успею. В общем, пришлось ехать на такси. Душевное спокойствие Дуськи было мне дороже, и незапланированные траты особого протеста не вызвали.
Такси подъехало через десять минут, а еще через полчаса я уже была в микрорайоне Лесной. Еще не так давно здесь находился пионерлагерь (помнится, я тут отдыхала в пятом классе). Потом его то ли продали, то ли решили, что детворе он без надобности, а землю отдали под застройку. Теперь двухэтажные коттеджи шли вперемежку со старенькими деревянными домами. Лесной хоть и получил статус городского микрорайона, но от города находился на приличном расстоянии. За мостом возле Загородного парка надо было свернуть налево и проехать еще километров пять. По словам Дуськи, проблем с транспортом не возникало, от Загородного каждые полчаса ходили маршрутки. Сосновый лес, рядом речка, оттого люди сюда потянулись не бедные, в чем я смогла убедиться,
– Восемнадцатый дом должен быть справа, – сказал водитель, я кивнула.
Мы доехали до конца улицы, дорога сделала плавный поворот, и мы вновь оказались в лесу. Я решила, что нужный дом остался где-то позади, но тут в просвете между деревьями мелькнула красная крыша, а вскоре мы смогли увидеть и само здание. Точнее, поначалу только двухметровый деревянный забор и часть второго этажа вкупе с крышей, высокой, крытой черепицей. На заборе рядом с калиткой был прибит номер «18».
– Ну вот, – сказал водитель. – Нашелся ваш дом.
Я расплатилась и направилась к калитке. Повернула ручку, калитка открылась, я ступила на дорожку, выложенную белым камнем, огляделась и присвистнула. Дом был очень старым. Двухэтажная дача, чудом сохранившаяся с дореволюционных времен. Странно, что в моей памяти она не сохранилась, хотя, помнится, в то лето, когда я здесь отдыхала, вся округа была мною исхожена и обследована. Резное крыльцо, недавно подновленное, наличники, чуть в стороне двухэтажный флигель, слегка покосившийся от времени. За домом сад. Я увидела старенькие качели на железных цепях, они едва слышно поскрипывали.
– Родовое гнездо, – буркнула я и, признаться, старичку позавидовала.
Было в этом месте, да и в самом строении, нечто завораживающее. Я подошла к крыльцу и первым делом обратила внимание на большой цветочный горшок с чахлой геранью. Вынести ее на улицу явно поторопились. Ключ оказался на месте, длинный, из тусклого желтого металла, вместо брелока тесемка. «Должно быть, ключ – ровесник дома», – решила я и поспешила открыть дверь, прикидывая, что меня ожидает. Тут же возникло что-то вроде разочарования. Просторный холл с евроремонтом, от благородной старины ничего не осталось. Я прошлась по первому этажу. Суперсовременная кухня, просторная гостиная. В углу громоздкий резной буфет – все, что сохранилось от прежней обстановки. Туалет, кладовая и ванная. Широкая лестница на второй этаж. Две спальни, одна явно нежилая, кабинет-библиотека. Мебель итальянская, с позолотой. Книжные шкафы пусты более чем наполовину. Роскошный стол и кресло. Компьютер отсутствовал. Впрочем, пожилые люди прекрасно обходятся без чудо-техники. Я, кстати, тоже. Тут ожил телефон, и я кубарем скатилась на первый этаж, успев снять трубку после третьего звонка.
– Евдокия Александровна, доброе утро, вы уже пришли?
– Доброе утро, – пробормотала я, решив не ставить в известность хозяина о том, что у него теперь другая домработница. Голос, безусловно, принадлежал пожилому человеку, к тому же страдавшему одышкой.
– Я вчера взялся готовить, да со своей вечной забывчивостью мясо проворонил, – продолжил старичок. – Вы уж, сделайте милость, сковородку почистите, я не успел.
– Конечно, конечно, не беспокойтесь.
– Вот и славно. Благодарю покорно, всего вам доброго.
– До свидания, – промямлила я и повесила трубку. – Пора приступать, – сказала громко, переоделась в шорты и футболку и пошла в кладовку за инвентарем. В тот день я потратила на уборку куда больше времени, чем планировала, и, признаться, изрядно устала. Наверное, оттого и не обратила внимания на некие странности, только отметила, что хозяин на редкость аккуратен. В доме образцовый порядок, не считая едва заметного слоя пыли на мебели.
Наконец-то, закончив уборку, приняла душ, тщательно сполоснула за собой ванну и отправилась восвояси, прихватив деньги, которые лежали под телефоном в холле.