Единственная женщина на свете
Шрифт:
– Ты бы не могла свалить отсюда, дорогая?
– Охотно. Стас у нас теперь в роли светлого ангела? Уверена, любую роль он исполнит блестяще. Когда хочет. Только он не ангел, Фимка. Он дьявол, который стережет свою добычу. Цепко держит, хрен из лап вырвешь.
– Дверь там, – ткнула я пальцем за свою спину.
Агатка поднялась, постояла немного, таращась на меня, и в досаде махнула рукой. А я завалилась на диван, разглядывала потолок и думала о Стасе. Он вскоре позвонил, и я начала смотреть на жизнь оптимистичнее. Потом веселье пошло на убыль. Тут он вновь позвонил, и я опять заскакала веселой козой. Так и прошел весь день: то хандрю, то порхаю. Все влюбленные бабы стремительно глупеют или встречаются иные особи? Когда любишь, обманываешься весьма охотно, врешь себе самозабвенно, с готовностью оправдаешь все, что угодно, лишь бы милый в нужный момент шепнул «люблю». И подлость уже не подлость, а подвиг во имя светлого чувства. Стас, по мнению Агатки, сродни самому черту. А
– Не те, кем кажемся, – ошалело повторила я и саму себя поправила: – Не тот…
Это было похоже на резкий щелчок. Будто что-то переключили в мозгу. Разрозненные факты вдруг выстроились в ряд, быстро, слаженно, как новобранцы на первом параде. Я схватила лист бумаги, авторучку и устроилась за столом, еще не видя ясной картины, но уже предчувствуя озарение. Не тот, кем кажется… Дом в Лесном… диктофон. Старик уезжает в Германию, а Милка с Берсеньевым в Венесуэлу. Авария… Обезображенное лицо, пластическая операция… Богом забытое место, где их нашли не сразу. Чужая страна, четырнадцать часов самолетом, достаточно далеко, чтобы их рассказ трудно было проверить. Да и кому придет в голову проверить? Отсутствие родственников, близких и дальних, правую руку собирают по косточкам, а потом изготавливают печать, чтобы Берсеньев штамповал документы. Покладистый Серега, который не в силах разобраться со своими бабами, вдруг обзаводится волевым характером, даже на мою сестрицу смог произвести впечатление. Единственная зацепка – неродившийся ребенок Наташи, но его Берсеньев своим не признал, и если ДНК не совпадет… Кто поверит глупенькой девчонке? Он ведь сказал мне, что не раз видел ее с другими мужчинами. Чем не повод усомниться в отцовстве? Любые несоответствия в поведении спишут на стресс: человек вернулся с того света, неудивительно, что он изменился. Не тусуется по ночным клубам – пересмотрел свое отношение к жизни… А как не пересмотришь в двух шагах от вечности?
Это у меня фантазия разыгралась или все так и есть? И в Венесуэлу отправился Берсеньев, а вернулся другой человек. И вовсе не в переносном смысле. Просто другой. Милка первой догадалась об этом и погибла. Милка… она была там, с ним, она не могла не знать. Берсеньев ее бросил… бросил в тот момент, когда она уже видела себя в подвенечном платье. Мендельсон гремит, все счастливо улыбаются, и вдруг… Коллеги злорадствуют, надежды улетучились, обида и стыд… Милка вынашивала планы мести, один смешнее другого. Они бы так и остались планами, вряд ли она всерьез собиралась их осуществить. Даже если бы могла… Многие думают о мести, а решаются далеко не все. Так что толкнуло ее? Догадаться нетрудно. После возвращения из Венесуэлы она смотрела на Берсеньева с откровенным обожанием. Потому что видела другого мужчину, который появился в ее жизни ранней весной, когда старик поселился в доме, стоявшем на отшибе. Милка начинает таскать с собой диктофон, пряча его от сослуживцев, а старик в Лесном старательно имитирует чужой голос. Старик, который носит стильные костюмы и пользуется дорогим парфюмом. Они должны быть с Берсеньевым примерно одного возраста, одного роста и комплекции. Рост и после аварии остается прежним. И голос. Впрочем, если голос звучит немного иначе, это поспешат списать на сломанную челюсть. Рост, цвет глаз и волос. Вот что должно быть общим. Случайное совпадение, которое и навело их на мысль, или Берсеньева он выбрал заранее? И поспешил превратить брошенную Милку в своего союзника? Действовал не спеша, постепенно приучая ее к мысли избавиться от бывшего любовника, или она согласилась сразу? Она его любила – вот ответ на все вопросы. Не Берсеньева, а того, другого. И, заранее оправдав его, старательно следовала плану. А когда план блестяще осуществили, Милка стала единственным свидетелем. Единственным и ненужным. Вряд ли ей это приходило в голову, ведь любимый был рядом и собирался на ней жениться. Они затеяли все это, чтобы фирма Берсеньева вместе со всеми его деньгами перешла к ним? Но Берсеньев, хоть парень и состоятельный, далеко не так богат, а чтобы завладеть чужими деньгами, можно придумать план и попроще. Им пришлось заранее найти клинику в Венесуэле, тщательно готовиться. Тот, кто заменил Берсеньева, пошел на то, чтобы себя изувечить. Ведь после возвращения на родину он еще месяц пролежал в больнице. Врачам могли заплатить за молчание, но человек, который с такой тщательностью продумал все детали, вряд ли стал бы рисковать. Выходит, дело не только в деньгах. Этому типу нужно чужое лицо и чужая жизнь, с ее прошлым, настоящим и будущим. Чужая взамен своей. И этому должна быть причина. Кто ты, сволочь? От кого ты прячешься?
Я вскочила, нервно бегала по комнате, не в силах сдерживать нарастающее возбуждение. Что делать? Идти к следователю со своей безумной идеей?
Доказательств никаких. Дом в Лесном человек снимал под чужим именем. Владелец паспорта сейчас в СИЗО. Но он не помнит, когда
А что теперь? Выход один: собрать улики его причастности к убийству Милки и уже тогда идти к следователю. У него нет алиби. По словам Берсеньева, в тот вечер он был в своей квартире. Консьерж утверждал, что из квартиры он не выходил, но для типа, который смог осуществить хитроумный план, выбраться из дома, не привлекая к себе внимания, плевое дело. Может, стоит поговорить с отцом? Идея поначалу показалась стоящей, но, поразмышляв, я поняла: чтобы папа отнесся к этому серьезно, нужно что-то посущественнее моих слов. Пока моя версия скорее напоминала авантюрный роман, состряпанный на скорую руку, а папа не любит романы. Остается Агатка. Агатка поверит. И со своей бульдожьей хваткой доказательства непременно найдет. Для начала стоит взглянуть на дом, в котором живет Берсеньев, прикинуть, как он мог незаметно выбраться, а потом так же незаметно вернуться.
Я в нетерпении схватила мобильный и набрала номер сестрицы. Телефон выключен. Тут я вспомнила, что сегодня она покинула меня в большом гневе. Смотреть ей на меня тошно и слушать, судя по всему, тоже. Надо дать ей время успокоиться, а уж потом осчастливить рассказом. Но ждать этого момента не было никакой возможности. Сейчас Агатка, скорее всего, в своей конторе. Хочется ей этого или нет, а увидеть меня ей все-таки придется.
Схватив ключи, я кубарем скатилась по лестнице. Уже в машине я несколько раз набирала Агаткин номер. Выехала на проспект. До офиса сестры всего-то оставалось пару кварталов, и тут я увидела ее. И так надавила на тормоз, что машину занесло. Заслышав визг тормозов, прохожие нервно оборачивались, но только не моя сестрица. Подозреваю, что в тот момент гром небесный остался бы ею не замеченным. Она шла в костюме бирюзового цвета, весело помахивая сумочкой, физиономия светилась от счастья, а рядом шел Берсеньев, которого она держала под локоток. Он склонился к ней с мягкой улыбкой, сестра взглянула на него, засмеялась, покрепче ухватив за локоть. А мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять: моя сестрица наконец-то влюбилась. Не просто влюбилась, а начисто лишилась сознания. Агатка все делала с размахом и здесь осталась верна себе.
Вот тут мне стало по-настоящему тошно. Я поняла, каково было моей сестре видеть рядом со мной Стаса, человека, которого она считает убийцей. Это для меня Берсеньев – близкая родня черту, а для нее он, конечно, добрый ангел.
– Полный звездец, – пробормотала я. Они прошли совсем рядом, не обращая на меня внимания. Агатка поправила прядь волос, так кстати выбившуюся из прически, Берсеньев сказал ей что-то, по-хозяйски обнял за плечи, и они направились дальше, занятые исключительно друг другом.
Я вернулась в свою квартиру, плюхнулась на диван и до утра смотрела в потолок. Можно было и далее продолжать это занятие без всякой надежды найти выход. Слушать меня сестра не станет, в этом мы с ней похожи. А если я затею расследование за ее спиной и она об этом узнает (конечно, узнает, а как иначе?), никогда мне этого не простит. Моя правильная, занудливая сестрица, радость родителей, по уши влюблена в убийцу. Впрочем, то, что Берсеньев убил Милку, еще доказать надо. Следовательно, речь идет лишь о грязных домыслах и наветах на ее возлюбленного, которого она со всей страстью души и нехилым адвокатским умением кинется защищать. Что же тогда делать? Молча ждать, когда Агатка обнаружит в своем избраннике малоприятные черты, и со своим вздорным характером начнет ему на них указывать, и они счастливо разбегутся, удивляясь, как их угораздило припасть к груди друг друга? А если не обнаружит и не разбегутся? Что ж ты, дура, ничего не чувствуешь? У тебя же нюх на мерзавцев почище собачьего. А я чувствовала? Впрочем, своим нюхом я никогда и не хвасталась. Эх, Агатка, как же тебя угораздило!
К утру стало ясно: у меня только один выход. Я отправилась в офис Берсеньева. Увидев меня в приемной, Татьяна выразила недоумение легким поднятием бровей.
– Сергей Львович у себя? – задала я вопрос, кивнув в сторону его двери.
– Вряд ли он вас примет. Через полчаса совещание.
– Примет, – усмехнулась я. – Мы теперь почти что родственники.
– Серьезно?
– Нет, шучу. Но все-таки спросите.
Она направилась в кабинет Берсеньева, вернулась через пару минут и сказала, придерживая передо мной дверь:
– Прошу.
Сергей Львович сидел за столом, просматривая документы, поднял голову и одарил меня улыбкой.
– Ефимия Константиновна, рад вас видеть. Присаживайтесь.
– Причину своей радости не назовете? – поинтересовалась я, устраиваясь напротив.
Он вроде бы смутился, но лишь на мгновение, хохотнул и сказал:
– Агата предупреждала о вашем своеобразном чувстве юмора. Кстати, у вас потрясающая сестра.
– Ага. Я с детства хожу потрясенная.
– Чем обязан? У вас появились новые вопросы? Все еще пытаетесь найти шантажиста самостоятельно?