Единственная. Твоя
Шрифт:
Девушка шмыгнула носом:
— Понимаю… Просто я…
— Тебе его жалко, что ли?! — взвился Владимир. — Эту тварь?!
— Нет! Как ты… как вы могли такое подумать?! — девушка нервно обхватила себя за плечи. — Я напишу, — добавила тихо. И опять вздохнула.
Нет, так не пойдет! Владимир осторожно тронул Алису за плечо.
— Тебе нужна помощь?..
Девушка покачала головой. Глянула на подъезжающий экипаж, потом на бывшего… Прикусила пухлую губу так, что наверняка останется след.
— …Алиса, —
— Мне жить негде, — всхлипнула девушка. — Совсем…
А он не смог сдержать победной ухмылки. Зато у него есть! И лисичка наверняка не откажется…
Алиса никак не могла поверить, что это происходит с ней. Еще утром готова была в петлю лезть, а сейчас сидит с кружкой горячего чая после душа в чистой одежде и во все глаза смотрит на самого удивительного мужчину, которого довелось встречать.
Вла-ди-мир…
Какое красивое имя! И он сам тоже красивый! Широкие плечи, сильные руки, лицо — словно у греческой статуи! Валик с его напомаженной прической и смазливой мордой и рядом не стоял!
Алиса изо всех сил сжала кружку, пытаясь мыслить здраво.
Ей помогли из жалости.
И вообще, может, у него девушка есть!
Острая заноза ревности кольнула так, что Алиса чуть кружку из рук не выронила. Господи, да что с ней?! Знает мужчину едва ли несколько часов, а уже готова когти выпускать и шипеть разъярённой кошкой: «Он мой». А ведь даже Валика так не ревновала…
— Говоришь, ты академический взяла? Почему?
Бархатный голос мужчины обласкал и успокоил. Алиса тихонько выдохнула. Напридумывала себе чего нет… Не ревность это, показалось ей.
— Экзамены завалила. В прошлом году… Такой препод вредный попался. Ух, Велосипед старый…
Владимир резко обернулся. А Алиса чуть в кружку не залезла. Какие у него глаза! Ноги подкашиваются от одного взгляда. Хорошо, что она сидит…
— Велосипед? Это который «Основы бухгалтерии» ведет?
— Ой, а ты откуда знаешь? Тоже у него сдавал?
— Что то вроде… А группа твоя как называлась?
Алиса сказала. И Владимир почему-то нахмурился. Помолчал, словно что-то обдумывал, но потом все же спросил:
— А ты знала такую девушку — Любаву Ольшанскую?
И опять в груди сдавило до боли. Зачем спрашивает? Кто эта Любава — просто подруга или больше?
— Не знаю, о ком ты, — голос прозвучал сухо и до ужаса холодно. — Нас три группы экономистов. Почти сто человек…
Владимир нервно взъерошил волосы и улыбнулся. Но легче не стало.
Алиса аккуратно поставила кружку на стол.
— Спасибо большое за чай, — поблагодарила тихо. — И за то, что приютил. Утром я уйду…
— Нет!
От громкого окрика Алиса дернулась в сторону и неудачно налетела бедром на стул.
— Ой, — всхлипнула от боли.
В самый синяк попала! Который Валентин
— Алиса! — бросился к ней Владимир и вдруг подхватил на руки.
Она пикнуть не успела, а ее отнесли в спальню и бережно устроили на кровати.
— Покажи, что там, — строго потребовал Владимир.
Щеки так и вспыхнули. Он ее просит джинсы снять?! Ой, мамочки…
— Все нормально, — пробормотала, стараясь смотреть куда угодно, но только не на сидевшего перед ней мужчину.
Даже на корточках он все равно выглядел таким высоким и большим!
— Нет, не нормально! Синяк, да? От удара?!
И красивое лицо исказилось злостью. Алиса прикусила губу. Если она сейчас сознается — Валик не жилец. Но и отвечать не пришлось. Владимир резко вскочил на ноги.
— Побудь здесь. Квартира только моя, никто посторонний не зайдет.
— Нет! — теперь она цеплялась за Владимира. — Не уходи… Помоги лучше, к-хм, посмотреть, что на спине… Я упала несколько раз.
Владимир послушно сел. А она негнущимися пальцами задрала рубашку. И от первого прикосновения крепко зажмурилась и закусила губу. Как приятно! Еще бы десять раз стукнулась, только бы ее продолжали так нежно гладить!
— Ну и урод, — сквозь зубы процедил Владимир, аккуратно дотрагиваясь до ссадины. — Он у меня долго не выйдет…
Тут бы надо проявить сострадание, но… Ее кто-нибудь жалел, когда Валик руки распускал? Обзывал по всякому, на несколько дней пропадал и, Алиса подозревала, ночевал не у друзей, а у многочисленных подружек. Или, может, его матери посочувствовать, которая только и делала, что куском хлеба попрекала да работой домашней грузила?
На глаза опять навернулись слезы. А еще такая злость взяла! На козла Валика, на мамашу его стерву, на свое глупое терпение и робость.
А вот сейчас она терпеть не станет! Заявление утром напишет, побои снимет и… и Владимира поцелует! Точно!
Одернув рубашку, Алиса повернулась и обвила руками крепкую шею. Потянулась вперед, чтобы коснуться выразительных, по-мужски красивых губ, но сделать этого не успела — Владимир схватил ее в охапку и опрокинул на постель. Окинул совершенно безумным взглядом, пробормотал что-то…
А потом поцеловал.
Господи! Если бы могла, Алиса вскрикнула бы от восторга — так сладко и легко стало внутри. Но смогла только простонать. Звучало ужасно пошло, что о ней подумает Владимир?! Но мысль исчезла, не успев оформиться. И рубашка с нее тоже исчезла! Горячие мужские ладони скользили по коже, разжигая внутри такой пожар, что Алиса готова была кричать от восторга.