Единственная

Бэнкс Майя

– Когда ты узнала?

Холли опустила глаза, не решаясь сказать ему правду. Он поднял ее за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

– Ты знала еще до того, как уехала.

Она кивнула.

– Это был такой шок. Несмотря на то, что я потеряла много крови, и еще все эти раны; когда они сделали несколько тестов, то сказали мне, что я беременна. Они думали, что

я потеряю ребенка, но нет.

Она замолчала, прежде, чем продолжить.

– Я знала… Знала, что расскажи бы я вам, вы бы ни за что меня не отпустили. Но я должна была сделать то, что сделала, чтобы защитить вас и нашего ребенка.

Итан поставил тарелку и стакан молока перед ней. Но тут Холли наморщила нос.

– Молоко?

– Для малыша, – сказал он.

Женщина округлила глаза.

– Я терпеть не могу молоко.

– Выпей, – усмехнувшись, настоял Итан. – Оно нужно тебе и малышу.

Холли улыбнулась, позволив абсолютной радости разлиться внутри нее. Она была дома. Словно и никогда его не покидала. Одинокая слеза скатилась по ее щеке, отчего Холли лишь шире улыбнулась.

Адам повернулся и большим пальцем вытер мокрый участок щеки.

– И дня не прошло, чтобы мы не думали о тебе. Мы волновались о тебе. Ругали тебя, – сухо усмехнулся он. – Добро пожаловать домой, малышка, – серьезно произнес он.

Затем он наклонился и коснулся губами ее выпуклости.

– Добро пожаловать домой, малыш Колтер.

– Мой развод завершился, – прошептала Холли.

– И не думай, что мы соберемся отложить день, когда ты станешь нашей, – прокомментировал Итан, садясь по другую сторону стола, напротив нее.

Легкое покалывание осторожно ползло вверх по позвоночнику Холли.

– Что именно это значит?

– Это значит, что мы завтра навестим церковнослужителя и получим свидетельство. Один наш знакомый судья устроит церемонию. Его тревожит наша ситуация. Пока ты официально будешь замужем за мной, он хочет организовать церемонию, чтобы засвидетельствовать твою приверженность к нам всем, – проговорил Адам.

Холли долго смотрела на него, а затем стала ощущать, как ее сердце разрастается в груди, пока

она не испугалась, что оно вот-вот разорвет ей грудь. Они все еще хотели ее. И вели себя так, будто она не покидала их, не уезжала на целых полгода.

– Я правда буду ваша, – восторженно произнесла Холли.

Райан засопел.

– Ты всегда была наша. Не сомневайся в этом.

– Ты выйдешь за нас замуж? – спросил Адам, теребя ее волосы пальцами и наматывая локоны на пальцы. – Останешься с нами навсегда? Будешь любить нас так же сильно, как мы тебя любим? Будешь ли ты матерью наших детей?

Холли встала и обняла Адама так крепко, как только могла. Затем она обвила его за шею и прижала изо всех сил к себе.

– Я так вас люблю, – прошептала она. – Да. Конечно, я выйду за вас.

Итан издал победный клич, а Райан откинулся на спинку стула, сложив руки на груди в совершенном удовлетворении.

Адам поцеловал ее долгим, страстным поцелуем, лишив оставшихся сил. Впервые за полгода она позволила себе расслабиться и насладиться моментом.

Завтра она будет официально, эмоционально и полностью принадлежать трем братьям, и что еще важнее, они будут принадлежать ей.

Жизнь полна иронии. Только спасаясь бегством от прошлого полного ошибок, она нашла свое будущее таким идеальным, таким ярким, что все еще с трудом верила в эту реальность.

– Кто-нибудь хочет поиграть в Монополию? – спросила Холли.

Только спустя время, сидя на крыльце и наблюдая за закатом, опустившимся на горы, Холли окружила, насколько ей уютно, насколько дома она была. Впервые с тех пор, как погибли ее родители, ее накрыло ощущение принадлежности.

Адам нагнулся, чтобы дотронуться до ее руки, большим пальцем поглаживая ее ладонь.

– Я люблю тебя, малышка.

Холли улыбнулась.

– Я тоже тебя люблю. – ее взгляд переметнулся к Итану и Райану, на лицах которых было написано умиротворение и радость. – Люблю вас всех.

Итан улыбнулся и ответил:

– Мы знаем, куколка. После всего, что случилось, ты вернулась к нам.