Единственная

Хенке Ширл

— Да, но вот Эдвард Стэнли придерживается другого мнения. Он быстренько разорвал помолвку с высокородной и богатенькой дочкой Маккрори, — едко сказал он. — И зачем вообще молодой сообразительный высокопоставленный чиновник Стэнли, с его политическим будущим, собирался породниться с семьей любителей апачей.

— Может быть, из-за денег? Или из-за политического влияния Маккрори в Вашингтоне? — продолжала поддразнивать Эд.

Он еще раз хмыкнул, раскрасневшись.

— Ты оставь Стэнли в покое. И в политику не лезь. Это мое дело. — Он перекатился с пятки

на носок, и половые доски жалобно заскрипели.

Эд невинно моргнула своими живыми серыми глазками.

— Я всего лишь собираюсь написать о чайной церемонии. И мне действительно интересно, как одевается миссис Маккрори.

Элгрен бросил на нее предупреждающий взгляд, затем повернулся и отправился за письменный стол. Прежде чем выйти из кабинета, Эд Фиббз торжествующе ухмыльнулась ему в спину.

Мэгги мало была озабочена тем, что она наденет на чайную церемонию. Не больше, чем Эд Фиббз. Главной ее заботой со дня прибытия в Прескотт оставалась Иден, которая сейчас, сидя у окна отеля, ковыряла цыпленка на тарелке, так и не съев ни кусочка.

— Я позволю тебе не завтракать при условии, что на обед ты съешь все, что я подам, — стараясь говорить строго, сказала Мэгги.

— Я просто не в силах вновь высиживать в ресторане перед лицом этих шушукающихся людей, — слабо отозвалась Иден.

Мэгги подавила циничную улыбку.

— Они шушукаются не о тебе, а обо мне, — интересуются моим таинственным прошлым.

— Все решат, что ты идеально подходишь отцу. Еще бы. Мы спим в разных спальнях и общаемся, как вежливые незнакомцы. Интересно, не такую ли жизнь представляла себе Иден совместно с Эдвардом Стэнли. Если такую, то не удивительно, что она сбежала с Джудом Ласло!

— И перестань размышлять об Эдварде Стэнли. Мужчина, который прислал записочку о разрыве помолвки и не набрался мужества сказать об этом с глазу на глаз, ничего не стоит, — негодующе сказала Мэгги, все еще возмущенная тем жестоким и трусливым способом, которым обошлись с Иден. — Он сделал вывод, основанный на слухах.

— Да не делал он никакого вывода, я и не сомневаюсь. Делала его мать. Софи Стэнли не потерпит и намека на скандал. Она убеждена, что Эдвард будет сенатором Соединенных Штатов, а в один прекрасный день, может быть, и президентом, — холодно уже говорила Иден. Мысли о Софи как о свекрови всегда бросали ее в озноб.

— Ни один человек с таким отсутствием инициативы никогда не станет президентом, — решительно сказала Мэгги. — Иден, ты не смеешь позволять таким, как Софи Стэнли, командовать в этом мире. Если ты сейчас не выстоишь против нее и ее друзей, то остаток жизни проведешь в затворничестве. Молодая женщина, которая не побоялась положить многоножку в ботинок Джуда Ласло, не может быть такой трусливой. Наоборот, она невероятно мужественная — ведь она готова была пожертвовать собственной жизнью ради спасения жизни отца.

— И которая сама же все это и устроила, всю эту опасную ситуацию.

Посмотрев на решительное лицо Мэгги, Иден вздохнула и взяла кусочек с тарелки.

— Вы,

молодая леди, настолько исхудали, что вам надобно дважды пройтись по улице, чтобы наконец от вас стала падать тень. Съешь все.

Несмотря ни на что, Иден улыбнулась.

— Что бы я делала без тебя, Мэгги? Вот ты у нас по-настоящему мужественная.

— То-то же. Мы еще покажем этим старым городским клушкам, на что способны женщины Маккрори. Заканчивай еду, а я пока приготовлю тебе платье для чайной церемонии. Зеленое канифасовое, я полагаю?

Час спустя женщины Маккрори выходили из экипажа перед показущным домом Люсиль Гесслер, окруженным призовыми розовыми розами «Баронесса Ротшильд». Мэгги надела льняной голубой ансамбль с оборчатой белой блузкой, сложный и вычурный по сравнению со скромным девическим канифасовым платьем Иден.

— Выше голову. Уж у тебя опыт в лавировании среди этих чашек побольше моего, — сказала Мэгги, пока они шли к парадному крыльцу, на котором елейно улыбалась Люсиль.

Чрезмерное радушие не скрывало острого любопытства, сквозившего в ее живых карих спаниэлевых глазках, в то время как она осматривала обеих женщин.

— Я так взволнована уготованной мне ролью представить вас обществу Прескотта, миссис Маккрори. Вы просто обязаны нам поведать, как вам удалось покорить этого неуловимого негодника Колина.

Мэгги, отделываясь полуответами, на ходу улыбаясь, завязывая одновременно беседы с полудюжиной женщин в шумной гостиной Гесслеров, по возможности старалась включить в общий разговор и Иден. Мэгги ощущала неявную ненависть части женщин, которым представляли новую хозяйку «Зеленой короны». Впрочем, они были достаточно хорошо воспитаны, чтобы не обсуждать вслух бродившие вокруг слухи.

По мере того как Мэгги принялась расписывать историю о знакомстве с Колином в прошлом году, во время его деловой поездки в Сан-Франциско, в комнате становилось все тише. К этому моменту в помещении находилось уже по крайней мере две дюжины леди, попивающих чаек и пробующих выпечку повара Гесслеров, умудрившегося приготовить непропеченные птифуры и слойки с кремом.

От парадного вестибюля не сводила глаз со спины Мэгги эффектная женщина с иссиня-черными волосами в фуксиновом платье. Бледное лицо было столь же совершенной лепки, как у скульптур Микеланджело. И столь же холодным. Она двинулась по людной комнате, сопровождаемая волной шепота. Женщина остановилась перед Мэгги, изобразив на тонких губах улыбку, в то время как серо-голубые глаза оставались холодными как лед.

— Вы, должно быть, новая жена Колина. А я — Мария Уиттакер. Колин и я были друзьями почти пятнадцать лет. Я не представляю, что буду делать без него, ведь мой муж умер два года назад.

Итак, это та самая женщина, о которой меня предупреждала Идея, кисло подумала Мэгги, возвращая холодную, отстраненную улыбку.

— Я разделяю скорбь о вашей потере, миссис Уиттакер, — сладкозвучно сказала Мэгги.

Она заметила, как Люсиль Гесслер теребит в руках носовой платок, так что даже оборка отрывалась.