Единственная

Хенке Ширл

Эд давно выучилась скрывать свой острый ум под внешним эксцентричным обликом. Большинство знакомых считали ее старой девой с причудами. Однако если между нею и сенсацией вставал кто-нибудь, она с легкостью выдергивала коврик у того из-под ног.

Толстяк Элгрен придет в ярость, когда этот коврик вырвут у него из-под ног, но зато с каким грохотом он шмякнется! Если ее сенсацию купят столько газет, сколько она предполагает, то к его возвращению она будет слишком ценным работником, чтобы ее уволить. Впрочем, уволит он ее или нет, она собирается

до конца провести свое расследование.

Кампания Мэгги по соблазнению Колина приносила смешанные результаты. Его изоляцию в постели, а затем и в комнате она использовала, чтобы потихоньку поддразнивать и мучить его. Получалось. Во всяком случае, он понял, какая это женщина. И он желал ее. Но он ничем не выказывал, что собирается подчиниться своему желанию.

Этим утром он спустился вниз, позавтракал, затем вышел на крыльцо и направился к конюшне. Вскоре он поправится и опять будет держать ее на расстоянии вытянутой руки. И тогда, возможно, он отправится в какое-нибудь увеселительное заведение в Прескотте или даже к Марии Уиттакер, если та, конечно, согласится принять его после крушения ее матримониальных надежд. Образ мужа в объятиях другой женщины вызвал яростный прилив ревности, доселе Мэгги еще не испытанной.

— У тебя такой вид, словно ты собралась помирать, — сказала Айлин, когда Мэгги ненадолго присела на крыльце, наблюдая, как Иден срезает цинии для украшения обеденного стола. — С ребенком будет лучше.

«

Непонятно было, говорила ли она об Иден. Мэгги отбросила все тревожные мысли в сторону и предложила домоправительнице присесть рядом.

— Ты оказалась такой доброй, что позволила мне, посторонней женщине, занять твое место рядом с Иден и в управлении хозяйством этого дома. Ты просто чудесная.

Айлин присела рядом с Мэгги.

— Если я такая чудесная, как ты говоришь, то только благодаря святым, охраняющим меня, — сказала она, тепло рассмеявшись и похлопав Мэгги по руке. — Как только я увидела тебя с Иден, я поняла, что ты нужна ей. Что же касается хозяйства — ты здесь совсем не чужая.

— Домоправительница из меня плохая, а кухарка — еще хуже.

— Я думаю, это из-за хлопот с хозяином.

— Ты знаешь, я следую твоему совету, — ответила Мэгги, складывая руки на груди. — Я все сделала, чтобы заставить его рвать на себе одежду. А он… Может быть, он и желает меня, но решительно настроен ничего не предпринимать.

Дьявольский блеск появился в карих глазах Айлин, она усмехнулась.

— Моя мама говорила так: женщина должна делать то, что должна делать женщина.

— И что же именно?

— Ну, за револьвер пока браться рано. Но пришло время решительных мер. Эти шотландцы чертовски упорны, но когда мужчина находится в чем мать родила в ванной… или в реке, решимость его слабеет, тем более, что он не может скрыть, что чувствует его тело.

Мэгги припомнила те случаи, когда тела их сближались, и как она ощущала крепость упирающегося в нее его жезла.

— Что чувствует

его тело, я знаю. Мне бы вот до мозгов его добраться, — безутешно промолвила она. — А таким бесстыдным способом я до него не доберусь. Да и не смогу. — Она потерла висок и сказала:

— Кстати, пока Колина еще нет, пойду-ка я и надолго залягу в ванну. — Она встала и пошла к двери.

Айлин не двинулась, лишь окликнула ее:

— Не забудь эту соль для ванн, с запахом лилий.

Наверняка и хозяину нравится этот запах. Если выбрать правильно момент, да еще прибегнуть к небольшой уловке, эти два дурачка ночь проведут вместе! Как только Мэгги скрылась наверху, Айлин принялась за работу. И первым делом отправила Риту на конюшню позвать хозяина.

Глава 11

Волк видел, как Мэгги, а затем Айлин ушли в дом, оставив Иден одну в саду. Он тут же подошел к ней в сопровождении той самой большой косматой собаки, которую спас в Прескотте. Он засмотрелся на маленькую фигурку с серебристо-светлыми волосами, ниспадающими волнами на спину. Хрупкие маленькие руки словно орудовали ножницами, выбирая только самые крупные и безукоризненно желтые и оранжевые цветы.

Он боролся с желанием встать рядом с ней на колени и зарыться лицом в это облако сияющих волос. Вместо этого он тихо сказал:

— Я привел друга. Он по-настоящему рвался встретиться с тобой вновь.

— О! — Иден изумленно подняла глаза на Волка, чуть не выронив ножницы. — Ты подошел так неслышно. Как индеец. — Она пожалела, что у нее вырвались эти слова и вспыхнула. — Я… я хочу сказать, я так увлеклась цветами. — Тут до нее дошел смысл сказанного им, и она посмотрела на собаку. — Он уже выздоровел!

Иден всплеснула руками, рыжая дворняга запрыгала, попадая в объятия девушки, тычущейся щекой в собачью шерсть.

Волк готов был поменяться местами с псом. Он бы душу продал за то, чтобы вот такой же радостью при его появлении освещалось ее лицо, чтобы так же распахивались ее руки для объятий.

— Док Уоткинс сказал, что с ним все хорошо, он как новенький. Лапа не сломана, правда, несколько зубов выбито. И теперь ему придется питаться мягкой пищей.

— У Айлин на кухне есть бутерброды с мясом. Я могу его кормить хоть каждый день, если ты будешь приводить его.

Волк улыбнулся.

— Вообще-то я думал, что вы его себе оставите. У такого человека, как я, не может быть домашнего животного. — Или женщины.

— Это щедрый подарок, мистер Блэйк. Спасибо. У меня уже давно не было собаки, с детских лет.

— А это было вечность назад, — пошутил он. Она выпрямилась. Лицо опечалилось, в глазах появилось призрачное выражение.

— Иногда мне так и кажется. Но я уверена, что этот малый развеселит меня. Собаки не то, что люди. Они принимают тебя такой, какая ты есть, не осуждая.

— Я знаю, — тихо ответил он.

Иден вгляделась в его лицо, темное, красивое, обычно жесткое и непроницаемое, а сейчас удивительно беззащитное.