Единственный чеченец и другие рассказы

Блажко Антон

Шалееву в сумятице так и не удалось найти ротного. Дорогой, когда остановились из-за буксовавшего транспортера, к нему запрыгнул посланный на розыски боец и сквозь рев двигателя сообщил, что видел замкар первого взвода Сомова, с которым командир уходил. Прапорщик несколько успокоился - значит, и тот где-нибудь поблизости. Офицеры хреновы, без году неделя, а уже ворочу, как хочу. Наберут в армию от пивного ларя...

– ------------------

Федорин думал уже не о том, что "чехи" могут настигнуть их в любой момент, гнело другое: окапываться и драться насмерть

либо наступать до снежных вершин никто не собирался, представление изначально намечалось показательным, на один день. И если побывавший нынче в бою сводный полк - не полк ждет их сейчас, выстроившись в походную колонну, а пара рот брошена на поиск, выходило скверно. Но где же они, товарищи по оружию? Воин Красной Армии, спаси!

Боец выдохся прыгать вверх-вниз и не мог ползти к дальней гриве, чтобы топать затем по верхам. К тому же Федорин не узнавал мест, хотя молчал об этом. Высокие скалистые пики передового хребта, по которым можно было ориентироваться, не просматривались из низин, а окрестные носы и пирамиды, затянутые лесом на пологих северных склонах, повсюду выглядели незнакомо-однообразно. Подступала тревога - да как бы не... Бросали на произвол судьбы и верную смерть целые части, ОМОНы, СОБРы, два каких-то человека вовсе не шли в счет, тем паче живых ли, нет ли.

Поразмыслив, Федорин принял стратегическое решение идти вниз по ручьям. Сливаясь, они должны были привести к речке, бурлившей в долине, откуда вся сегодняшняя эпопея началась. Ничего больше, собственно, и не оставалось.

– ---------------------------

– - ...Как - нету?

Прапорщик молчал.

– - В Бога душу мать, как, я спрашиваю?!

Сомов честно рассказал о случившемся, но выкладывать командованию всю правду Шалеев не стал. Ротный двинулся по чьему-то приказу в район боевых действий, не ставя лично его в известность, позже выяснилось, что в лесу он попал в засаду и остался прикрыть отход с бойцом. Обоих скорее всего уже не было на свете или попали в плен, что в общем-то равнозначно, а как дело повернется, следовало еще посмотреть.

– - Где это случилось?
– у Стекольникова даже сел голос.

– - Правее заварухи спецназовцев, как воины говорят. Не по карте ведь шли...

Кому она нужна, правда - лишняя морока, в первую очередь ему: докладывать, отчитываться, писать, а затем его же первого выдолбят по полной программе, что да как, почему допустили. Выберется старлей - отплюется сам, а если худшее, так война не без этого, все спишет. Для родных пал смертью храбрых лучше сгинувшего по глупости, награда, пенсия; его же в сложившейся ситуации задергают, верно, один черт - куда смотрел ты, настоящий солдат, которому доверили этого партизана-пластилинщика?..

– --------------------------

Больше парень идти не мог.

– - Саня, посиди тут, а я сбегаю на ту горку. Может, наши уже рядом где.

Глаза Воронова налились мольбой:

– - Товарищ старший лейтенант, не бросайте меня!..

– - Что говоришь-то? Просто мы как иголка в сене, до утра ведь искать не станут, и каюк нам. Сообразил?

Подозрения

на самом деле переходили в уверенность - похоже, их впрямь потеряли с вытекающими последствиями, но озвучивать приговор не хотелось. Боец уцепился за форму:

– - Товарищ стар... пожалуйста! Я взорву себя, я ...

В глазах его стояли слезы. Отчасти он был прав, и без шкурных намерений плутануть здесь - раз плюнуть, умение ориентироваться Федорин уже доказал. Потерять местоположение солдата и бегать потом вокруг, крича и зазывая на себя "духов"? Может, они и так шастают поблизости, за следующим поворотом столкнется нос к носу, как тогда... От воспоминаний передернуло.

– - Накроемся мы с тобой тут скоро оба медным тазом... Какого ты вообще не ушел со всеми, подставился "чехам"?

Злость все-таки прорвалась, боец понял это и выпустил куртку. Если б не он, может, ротный давно трясся бы уже на броне, отлучку б не заметил никто... Хотя что там, парень сам вряд ли помнил, как удар в ногу сбил наземь. Орал убегавшим, а те не слышали за страхом и шумом боя, не хотели слышать...

– - Военник при тебе? С пакетом?

– - Да.

Бойцы заматывали документы в полиэтиленки, чтобы меньше размывали вода и пот.

– - Давай тогда ксивы в берцы пихать, на случай, если нас потом обнаружат. Может, "чехи" на рвань нашу не польстятся. А номерки - в другой говнодав, под стельку.

Сказал бы кто, что однажды так буднично придется готовится к смерти... Воронову тоже приходилось впервые, хотя по сроку службы должен был участвовать в зимних боях. Документы и личные номера чечены старались забирать как доказательства подвигов, совали потом в объективы камер, а неопознанные трупы свозили в железнодорожные рефрижераторы под Грозный и в другие места. Они же будут тут валяться до истлевания, шинкованные полуметровыми ножами или раздербаненные в куски, гранаты оставались, чтобы не попасть живьем в плен. Домашним будет суждена мучительная неизвестность...

Пособив Воронову с обуванием больной ноги, заставил встать:

– - Не хочешь оставаться - пошли.

– -----------------------------

– - Товарищ полковник, во втором батальоне отсутствуют исполняющий обязанности командира роты старший лейтенант Федорин и один рядовой.

– - Что значит - отсутствуют? Причина, где могут быть?

– - Неизвестно. Предположительно не вышли из района боя.

– - Предположительно-о...
– раздражаясь, передразнил сводный командир. Выяснили хоть что-нибудь? Кто видел последним?

– - Бойцы его группы. Прикрыл отход, когда попали в окружение.

Стекольников был сам ошарашен случившимся. Почему Федорин оказался в круговерти стычки, хотя должен был торчать бдительно на указанном рубеже, докапываться не стал, всякое случается в армейской неразберихе, узнаешь слишком много - после отвечай, почему не доложил. Разговор с командиром шел практически с глазу на глаз, представитель штаба оперативной зоны отбыл с первыми ранеными, чтобы успеть в вертак и оказаться поскорей дома.