Единственный цветок в этой говноклумбе 6
Шрифт:
Глубоко вздохнув, Джулиана ответила:
— В процессе смены наследования.
— А подробнее? — Застегнув последние пуговицы на своей рубашке, Шейн закрыл шкаф и быстро подошел ближе.
Джулиана мялась. Она будто не знала, как правильно и коротко описать все случившееся в их семье. Одни лишь воспоминания об этом вызывали у нее невыносимую боль.
— Когда я обошла ее по всем показателям, — почти шепотом рассказывала девушка, — по традиции наследования мы должны были сразиться насмерть, чтобы осталась из нас только одна.
— И ты ее
— Нет, конечно. У Кэтрин было право выбора. Либо сразиться со мной, либо принять яд и добровольно уйти из роли наследницы. Она выбрала второе.
Джулиана даже не могла поднять головы. Перебирая складки на своей одежде, она просто продолжала думать о чем-то про себя.
— Хочешь сказать, — задумчиво спрашивал Шейн, — что это произошло по твоей вине?
— Я этим не горжусь, понимаешь? — Джулиана подняла голову и резко посмотрела на Шейна. Наконец-то в ее глазах появился прежний блеск решимости. — Тогда я не думала ни о праве наследования, ни о том, что для Кэтрин мои действия были прямой дорогой в загробный мир. Я просто хотела… превзойти ее. Мне нравилось соревноваться с ней, учиться у нее, проводить вместе время. Она никогда не отталкивала меня, а потом…
— Так, — Шейн, приподняв взгляд к потолку, на котором отражались лучи плясавшей на столе свечи, — ты и Моржану начала подавлять после того случая? Боялась, что привязанность Моржаны может обернуться для тебя гибелью, прямо как и для Кэтрин?
Джулиана ответила не сразу. Опустив голову, она лишь спустя пару минут набралась смелости для того, чтобы все объяснить:
— Кэтрин была любимицей отца. Конечно, он и к нам тогда относился тепло, но так как она была старшей дочерью, он пытался воспитывать ее особенно требовательно. Хотел, чтобы она отличалась от всех других дочерей аристократов.
— Как она выглядела?
— Как и все мы. Светлая кожа, серебристые волосы. Только глаза — янтарные, как у вас с отцом.
«Понятно, — мысленно продолжал говорить Шейн. — Все-таки у Кеннета есть пунктик на то, похож на него ребенок или нет. Если я правильно понимаю, то Кетрин, как и я, из всех детей больше всего была похожа на Кеннета. Поэтому к нам обоим у него немного иные чувства».
— Ты не должен, — продолжала Джулиана, — так открыто осуждать холодность Кеннета. Все-таки я убила его дочь.
— А ты — не его дочь?
— Что?
Шейн начинал злиться. Смотря на растерянную и явно опечаленную прошлым девушку, он с еще большей резкостью отвечал:
— Ты всю жизнь живешь со страхом того, что тебя сместят, и винишь себя за то, что ты сместила кого-то. Ты хоть раз говорила об этом с самим Кеннетом?
— Нет. Эта тема в нашей семье…
— Как и тема с Лексианом, верно? — Шейн намеренно перебивал и намеренно повышал голос. — Он умер, а мы все просто забыли об этом. Перестали говорить о нем, как будто его и не было.
Джулиана снова замолчала. Тема Лексиана была для нее такой
— Ты не сможешь идти вперед, — продолжал говорить твердо Шейн, — пока не разберешься со скелетами в своем шкафу. И, да, провокация — не лучший способ борьбы с Моржаной. Как видишь, характер у нее тот еще. Чем больше ее отталкиваешь, тем сильнее она цепляется за тебя. Поэтому просто перестань зря тратить время.
Прозвучал тихий скрип. Некто, осторожно повернув ручку, подтолкнул дверь вперед и прошел в комнату. Стоило свету от свечи попасть на его лицо, как стало ясно, что на пороге стояла Моржана.
— Чем это вы здесь занимаетесь? — напряженно спросила девушка.
— Разговариваем, — спокойно ответил Шейн.
Моржана замолчала. Все-таки происходящее выглядело крайне подозрительно: эти двое стояли здесь, посреди ночи, в полном одиночестве. Еще и говорили о чем-то непонятном, упоминая ее имя.
— Отец звал, — все же выдавила из себя Моржана, быстро отворачиваясь. — Сказал, что мы уже выдвигаемся.
— Глубокой ночью?
— У нас мало времени, надо отбывать.
Джулиана и Шейн переглянулись. В присутствии сестры они не осмелились продолжать этот разговор. Просто разошлись по своим комнатам и начали стремительно собирать свои немногочисленные вещи.
Из гостиницы они вышли уже впятером. Джулиана, Моржана, Шейн, Дрэго и Аска — вся команда, остановившаяся в этом месте, должна была пройти через весь город, чтобы присоединиться к остальным. Собственно, это не вызывало у них никаких волнений — стоило лишь не сворачивать с главной дороги, и тогда шанс заблудиться был крайне низок.
Аска, запомнившая весь путь, сразу же двинулась в нужном направлении, как неожиданно услышала странный свист. Шейн, так же отреагировавший на этот звук, резко поднял руку и активировал магию. Ледяная стена возникла перед ними, словно защита, и в тот же момент нечто крупное и тяжелое врезалось в нее.
Джулиана, сразу подбежавшая к остальным, быстро взмахнула рукой и активировала пламя. Ее огонь возник в воздухе в виде нескольких парящих сфер, благодаря которым в темноте можно было хорошо рассмотреть отдельные объекты.
Существо, которого они увидели, было выше крыш двухэтажных домов. У него было шесть человекоподобных лап, шесть красных паучих глаз, и при всем этом вытянутое, покрытое волосами черное тело. Некоторыми лапами удерживаясь за крыши домов, это создание внезапно надавило на них и разрушило сразу несколько этажей. Из-под завалов прозвучали человеческие крики.
Монстр вскочил на задние лапы и замахнулся руками, а Дрэго, сразу же среагировав, активировал свое заклинание. Магия льда сковала монстра полностью, да с такой скоростью, что он не успел даже напасть на них. Шейн, решивший завершить это заклинание, создал в воздухе несколько стрел и одним махом метнул их в грудь монстра.