Единственный цветок в этой говноклумбе 6
Шрифт:
Марко на это ничего не сказал, и тогда Шейн вместе со своей напарницей уверенно прошли вперед. Лишь когда обе фигуры окончательно скрылись во мраке теневого мира, в округе наступила приятная тишина. Шелест листвы, пение птиц и только собственные мысли Марко:
«Кто друг, а кто враг? Рано он задумался над этим. Еще и вернуться в академию после этого собрался. Если он и там не сразу станет рассказывать про свою магию, наверняка все его давнейшие противники набросятся на него, как стая голодных волков».
Устало
«Ну, это уже не мое дело».
Из-за неровной дороги даже лучшая императорская карета то и дело тряслась. Моржана и Мартина, сидевшие друг напротив друга, продолжали свой долгий и изнурительный путь. Они обе были одеты, словно для какого-то парада. Платья из дорогостоящих тканей, украшения, обувь на высоком каблуке. Только вот ехали они не в столицу империи Асквид, а по обычным поселениям.
— Поэтому учти, — продолжала говорить Мартина, — что твой образ должен быть безупречен. Святая не просто так ассоциируется с чистотой и невинностью.
Моржана молчала. Ее платье, в отличие от яркого наряда Мартины, имело лишь белоснежные и серебряные оттенки. В сочетании с платиновыми волосами, подобный цвет делал Моржану, по ее меркам, слишком бледной, но именно этой им и было нужно.
— Когда подвернется удобный случай, ты должна будешь применить свою силу и публично спасти какого-нибудь тяжело больного человека.
Услышав это, Моржана подняла взгляд и спросила:
— А если удачный случай не подвернется?
— Шутишь? — Императрица коварно улыбнулась. — Конечно, подвернется. Для тебя уже все подготовлено. Почти в каждой деревне тебя будет встречать какой-нибудь калека. Где-то старик, где-то ребенок, где-то беременная мать. Спасешь одного немощного, потом еще парочке залечишь ссадины и дело в шляпе.
— А если они не поверят, что я святая? Есть же и другие маги-лекари кроме меня.
— Маги-лекари не занимаются таким бредом, как бесплатное лечение бедняков. — Мартина от этих слов отмахнулась, словно от комара. — Они все работают при знатных дворах и берут за свои услуги огромные деньги. Да, церковь и звание Святой — это сила, но это вовсе не та сила, которую хочет заполучить большинство.
— Почему?
— На что живет церковь?
— На подношения.
— А как добывают подношения?
— Люди добровольно приносят их.
— Именно. — Склонившись, императрица уже чуть строже добавила: — Это значит, что твой доход никогда не будет постоянным. Еще от твоей репутации и твоего поведения будет зависеть то, поверят тебе или нет. И я уже молчу о том, что Святая — это прежде всего умный политик, который должен уметь сотрудничать с аристократами.
Моржана молчала. Ее не волновал доход или возможная нищета, но вот необходимость взаимодействия с другими аристократами все-таки настораживала. Невольно сравнивая себя с Дафнией, которая как-то находила способы общения с окружающими, Моржана понимала, что именно этого ей и не хватало.
— Не сомневайся, — прозвучал твердый
— А вы умеете взбодрить.
— Я императрица. В мои обязанности входит умение убеждать.
Моржана улыбнулась. Теперь она понимала, почему Мартина была одной из самых значимых фигур на политической арене.
— Надеюсь, когда-нибудь я смогу научиться у вас этому навыку. — Положив руку на сердце, новоявленная Святая ласково улыбнулась. — Все-таки нам предстоит долгое и плодотворное сотрудничество.
Мартина задумчиво приподняла брови. В выражении лица Моржаны она увидела черты ее матери, Шанны. Та же улыбка, тот же приторный дружелюбный тон. Кровное родство было никак не скрыть.
«Вы только посмотрите, — с улыбкой размышляла императрица. — Схватывает налету. Я слышала, что у нее вспыльчивый и неприступный характер, но, оказывается, она все же стремится подстраиваться под обстоятельства».
Глава 20
Смогу зачистить
Прохлада этого места и зловоние с первых же секунд вызвали отвращение. Однако тем, что начало раздражать со временем, стал насыщенный зеленый свет, исходивший от кристаллов на потолке и стенах пещеры.
Аска, стоявшая в боевой позиции прямо напротив огра, смотрела на него и с ужасом, и с отвращением. Эта крупная трехметровая тварь источала неприятный запах, а его внешний вид — склизкая зеленая кожа, множество бородавок на теле, сочившаяся изо рта слюна — отталкивал в десятки раз сильнее.
— Я не могу! — воскликнула Аска и, резко развернувшись, бросилась бежать. Промчавшись мимо Шейна, она добежала до кучки наваленных на земле валунов и спряталась позади них.
Шейн остался спокойно стоять на прежнем месте. Когда орк ринулся на него, он быстро сбросил со своего плеча сумку, схватился за рукоять меча на поясе и приготовился к атаке.
Монстр оказался рядом в считанные секунды. Позволив ему приблизиться, затормозить и замахнуться своей длинной лапой, Шейн изучающе уставился на высоту его замаха, а затем быстро проскочил прямо под его опустившейся лапой. Орк так и не успел ударить его, а Шейн, убедившись в том, что высота пещеры все же позволяла этой твари спокойно махать руками направо и налево, понял, что сражение стоило закончить как можно быстрее.
Когда монстр развернулся, Шейн подскочил к нему не думая. Вынув лезвие, он с замаха рассек желудок своего противника и сразу отскочил. Внутренности орка вывалились наружу, словно масло, упавшее на сковороду. Казалось, даже орк заметил это не сразу. Сначала он широко шагнул вперед и рыкнул, а затем, ощутив нечто странное, наконец-то опустил взгляд.
Шейн осторожно отступал вперед. Когда силы монстра окончательно иссякли, тот повалился на землю, и рухнул ему прямо в ноги. Это было ожидаемо.