Единственный дракон. Замок княгини

Сапункова Наталья

То, что он всё ещё не умеет нормально одеваться, так, как это делают другие, Шалу тоже смешило. Не страшно, он на неё не обижался. Да и вообще, смеяться его рыжая любит, ей и причины не надо. Пусть смеётся.

Уже сменив облик, Ардай понежился немного в воде - озеро это было восхитительно теплым и обладало свойством возвращать силы уставшему телу. Он ведь, между прочим, летел сюда с другого конца страны без отдыха...

Смешно. Конечно, без отдыха, он ведь дракон. Но даже драконы немного устают от таких долгих перелетов.

Без особой охоты он выбрался на берег, отряхнулся.

Увидел на камне большое полотенце, заботливо положенное Шалой, взял его и вытерся. Полотенце у него у самого было, хранилось за тенью, мог бы достать, но приятно было пользоваться тем, которое она для него положила. Сейчас он достанет одежду и оденется. Это просто. Даже странно, насколько это казалось просто с тех пор, как научился - достать свои вещи из ниоткуда, потом положить их в никуда, и снова достать. Да, он научился пользоваться тайником за тенью, когда первый раз получилось, готов был прыгать от восторга. И что с того, что это умеют все детишки? Он-то не умел! А вот одеваться одновременно с переменой обличья никак не получалось, поэтому он предпочитал превращаться вдали от посторонних глаз. Здесь вот, у озера, посторонних глаз нет, здесь только Шала, а при ней разгуливать голым он как раз не стеснялся.

Да, она была тут. Стояла на берегу и улыбалась.

– Наконец-то, дровосек. Я уже соскучилась.

– И я соскучился!
– он медленно подошёл, обнял девушку, поцеловал, - говорил же, давай возьму тебя с собой.

– Спрячешь за тень? Ну уж нет, такого не будет.

– Разве это обязательно, прятать тебя за тень?
– он потерся щекой о её щеку, одновременно собирая в горсть её волосы и наматывая их на кулак.

Это было непросто - волос у Шалы хватило бы на двух девчонок. Рыжий, непослушный, струящийся водопад.

Впрочем, когда было нужно, она шутя с ними справлялась, укладывала как угодно. Сегодня было не нужно. Зато она принарядилась: юбка в мелкую клетку, плотный корсаж с золотистыми пуговками, ворот рубахи отделан кружевом. Непонятно, почему ведьмам-ниберийкам нужно разгуливать по дорогам в ветхой одежонке, но ему нравилось, когда Шала одевалась красиво, и она это знала. Здесь, в Содде, после первого возвращения с Шайтакана, он больше не видел её одетой плохо. Но голову она здесь никогда не покрывала, и никак не прибирала волосы - ниберийка есть ниберийка. Он привык, ему нравилось.

– Ты собираешься одеваться, дровосек?- смеялась она.

– Я не дровосек...

– Хорошо. Дракон, тебе удобно без штанов?

– Ещё как. Вот сейчас мы всё с тебя снимем, и тебе тоже будет удобно, - он принялся аккуратно расстегивать на ней пуговки.

Мог бы просто дернуть, чтобы посыпались, это ему тоже нравилось. Ничего, ей ведь не иглой пришивать.

Шить, как все женщины, его ведьмочка не любила, пользовалась для этих целей волшбой, и получалось у нее это ловко и быстро. И не только шить...

Здесь было удивительно тепло, несмотря на осень - озеро согревало. А скорее, тепло гор, которое шло тут снизу и согревало это дивное озеро...

Между делом он извлек из-за тени одеяло и бросил на землю, и толкнул на него девушку, надавив ей на плечи, уложил...

Втайне он

гордился этим: что вот так, шутя, мог достать ниоткуда одеяло.

Если бы кто-то летел сейчас над озером, их бы увидели, конечно - они лежали на открытом месте, прямо на берегу. Но здесь редко кто летал.

Многие драконы умели закрываться дымкой и прятать в ней тех, кто рядом. То было частью их силы. Этому надо бы научиться.

Шала вот умела и не такое.

Когда Ардаю захотелось встать и одеться, достать стопку одежды из-за тени получилось сразу, но именно что стопку. Она очутилась у него в руках, но не на нем. Он положил её и проделал то, найденное однажды движение пальцами, которое приносило некоторый результат, постарался сосредоточиться, представив штаны надетыми - пока только штаны.

Результат превзошёл ожидания: штаны оказались у него на шее. Да ещё как оказались: голова его была продета в одну штанину, вторая болталась сбоку, завязки свешивались на грудь.

И как теперь это снимать? Только разрезать...

Он в замешательстве взглянул на Шалу.

Та сидела на одеяле и смотрела с интересом. Она тоже одеваться не спешила, только положила свою юбку на колени, прикрывшись. И смеяться на этот раз не стала, ограничилась легкой усмешкой:

– Как ты это делаешь, дракон? Я даже понять не могу.

– А я и подавно. Помоги, а?
– вздохнул он.

Одно неуловимое движение Шалиных пальцев - и штаны оказались там, где им и положено, целые, и даже завязки были завязаны. Больше он пробовать не стал, оделся обычным образом, как все люди: влез в рубаху, пуговка за пуговкой застегнул жилет, затянул пояс. Сапоги пока не стал надевать - не хотелось.

Шала протянула ему руку, и он подал ей свою, помогая встать. Оказавшись на ногах, ниберийка была уже одета, вот так, мгновенно - все вещи, которые он не спеша снимал и бросал вокруг, теперь были на ней. Именно так это делают драконы, и ему тоже нужно учиться...

– Не грусти, дровосек, - сказала Шала, - ты слишком недавно стал драконом. Твоим успехам можно только завидовать. У меня есть хлеб и сыр, хочешь?

Еда у Шалы водилась только самая простая.

– Хочу, - не стал отказываться Ардай.
– И ещё нас звали на ужин в дом Дьянов. Знаешь, император требует, чтобы дочку Каюба немедленно вернули. Без этого он отказывается передавать нам Шайтакан.

– Чудак, - пожала плечами Шала.
– Тебя не нужно звать на ужин в дом Дьянов, потому что ты сам Дьян. А дочку Каюба... ну, вернут, и всё. Кому она тут нужна?

– Никому, - кивнул он.
– Но я не могу понять, почему князю это не нравится.

– Так спросил бы у князя. Так, по-родственному, знаешь ли. Он ведь твой дядя.

– Легко сказать, - хмыкнул он, - не умею я пока говорить с ним по-родственному.

– А ты пробуй, - она улыбнулась, - когда-нибудь научишься.

Как-то так вышло, что всё в его жизни свелось сейчас к этому "когда-нибудь научишься". То, что он должен был бы уметь ещё будучи мальчишкой, теперь он освоит "когда-нибудь". В нём чуть не погиб его дракон, но могло ли это прийти в голову тому парню, каким он был ещё несколько месяцев тому назад?