Единственный мой

Хокинс Карен

София тяжело вздохнула. Нужно прекратить думать о Максе! Нужно отвлечься.

Пожалуй, можно было бы пригласить к себе в гости кузину Шарлотту. Да, это прекрасная мысль! И они останутся вместе на всю ночь!

София направилась к секретеру, чтобы написать записку Шарлотте, однако в этот момент в дверь постучали.

На пороге появился Джейкобс.

— Вас желает видеть мистер Риддлтон, миледи, — доложил он.

Томас! София совсем забыла, что он должен был на днях вернуться в Лондон. За время

разлуки она поняла, что этот человек почти ничего не значит для нее. Тем не менее, сейчас она была рада его видеть.

— Впустите его, Джейкобс.

Через минуту в гостиную вошел, как всегда, аккуратно одетый Томас Риддлтон. Это был высокий красивый мужчина с густыми каштановыми волосами и открытым взглядом. Томас поцеловал руку Софии, и на его губах заиграла искренняя улыбка.

— Вы прекрасно выглядите, София.

— Благодарю вас. — Она высвободила свою руку, слегка смутившись. Ну почему бы ей не влюбиться в Томаса? Ну почему жизнь так несправедлива!

София указала гостю на стул:

— Присаживайтесь!

Томас сел, и София опустилась на стул напротив него.

— Как прошел ваш визит к матери?

— Прекрасно. Хотя не скрою, время пробежало бы незаметней, если бы вы чаще писали.

— Чаще? — удивилась София. — Но ведь я не написала вам ни одного письма!

— Вот именно, — сухо сказал Томас.

София натянуто улыбнулась:

— Я предупреждала вас, что не люблю писать писем.

— Да, конечно, но все же я не терял надежды получить от вас весточку. — Томас сделал паузу, и по его лицу пробежала тень. — София, я знаю, что Истерли вернулся.

София почему-то зарделась как маков цвет.

— Да, он действительно здесь.

— Понятно. Я надеялся, что он не приедет… Полагаю, вы уже говорили с ним об аннулировании брака?

— О да, конечно, но мы не достигли согласия по… по некоторым вопросам.

Томас приподнял брови:

— Если хотите, я пошлю к нему своего поверенного, это ускорит…

— Простите, — перебила его София. — Неужели вы думаете, что я не способна самостоятельно уладить свои дела?

Томас с удивлением взглянул на нее, но потом снова улыбнулся:

— О, теперь я понимаю, что с вами происходит. Вы сильно расстроены — возвращение Истерли повергло вас в смятение.

Действительно, после поцелуя в тесном темном чулане София никак не могла прийти в себя. Но об этом она не стала рассказывать Томасу.

— Боюсь, Томас, мое смятение вызвано другими обстоятельствами.

Томас поднял руку, заставляя Софию замолчать:

— О, перестаньте, я знаю вас лучше, чем вы знаете себя!

Она открыла рот от изумления. Когда это Томас стал таким самонадеянным? Раньше она не замечала в нем подобных качеств. Произошедшие с ним перемены ей не нравились.

— Простите, но я как-нибудь сама разберусь

в своих чувствах и мыслях. Не надо делать этого за меня. — София постаралась произнести эти слова с мягким упреком и надеялась, что Томас не поймет ее превратно.

Он засмеялся:

— Мне кажется, нет никакого смысла притворяться, что мы плохо знаем друг друга. Я все отлично понимаю. А теперь, прошу вас, расскажите подробно об Истерли. Как он вернулся, о чем вы говорили, как он себя ведет? Я не думал, что он приедет в Англию, но, наверное, мое письмо сыграло свою роль и…

— Ваше письмо?

— Да, я взял на себя смелость обратиться к Истерли с письмом, в котором объяснил, что аннулирование брака принесет ему только пользу.

София не верила своим ушам:

— Вы написали моему мужу письмо о делах, которые вас совершенно не касаются!

— Да, это так, — согласился Томас, нервно заерзав на стуле, — но я думал, что вы не будете возражать против моего вмешательства.

— В таком случае почему вы не спросили меня, что я думаю по этому поводу? Почему не попросили разрешения?

Томас покраснел.

— Согласитесь, София, что я не чужой вам человек.

— Не чужой? С чего вы это взяли?

— Как?! Вы оспариваете это? Но не станете же вы отрицать, что последние несколько месяцев мы с вами тесно общаемся и…

София вдруг поняла, что в беседах со своими приятелями Риддлтон наверняка говорил о ней как о своей женщине, как о будущей жене. Вот почему, где бы она ни появилась, за ее спиной сразу же начинали шептаться.

— Я действительно не стану этого отрицать. Я думала, Томас, мы с вами стали добрыми друзьями. Друзьями — и только! — твердо сказала София.

— О, молчите! — с улыбкой сказал Томас. — Я на все согласен. Я — терпеливый человек и буду покорно ждать, когда вы аннулируете свой брак и Истерли снова уедет.

Макс уедет?! У Софии перехватило дыхание, и она судорожно сглотнула. Нет, он не уедет! Она этого не допустит!

Томас сидел, закинув ногу на ногу, и не сводил глаз с Софии. Ей стало неуютно под его пристальным взглядом.

— Я слышал об истории с браслетом. Темное дело, однако если поразмыслить хорошенько, то здесь нет ничего удивительного.

Опять всплыл этот проклятый браслет!

— Не знаю, что вы там слышали, однако уверяю вас — слухи, которые ходят о пропаже браслета, недостоверны…

— Жаль, что Истерли снова замарал свою репутацию.

София не могла больше выносить этого издевательства. Она зажмурилась, стараясь сохранять спокойствие. Раньше ей импонировала ясность мысли Томаса и его уверенность в непогрешимости собственного мнения, однако теперь все это раздражало ее. Она не знала, что изменилось, но теперь она смотрела на Риддлтона совсем другими глазами.