Единственный последователь
Шрифт:
– Вот так так! – ахнула она. – Я, понимаешь, бегом бегу, а умирающий неплохо устроился!
Двое за столом вздрогнули и выпрямились, отпрянув друг от друга. Инза усмехнулась, поискала глазами, куда пристроить сверток, не нашла и развернула его прямо в руках. В нем оказался узкий обруч и пара браслетов из светлого, почти белого металла.
– Ложись! – скомандовала она Питеру.
Тот плюхнулся на кровать, и спросил – без малейшего страха, скорее с любопытством:
– А что это?
– Настройщик, – Инза надела обруч ему на голову, браслеты на запястья и подогнала все точно по размеру. – Как объяснить?
– Так это лечение? – поразился Питер.
– Типа того. Помолчи пока.
Инза быстро вызвала перед собой гало-экран, затем интерфейс настройщика. Питер следил за ее действиями с огромным интересом, светло-серые глаза под широкими черными бровями оживленно блестели.
А он ничего так, если присмотреться, мельком подумала Инза, запуская прибор. Слишком загорелый, и черты лица крупные, грубые, как у швалей. Да и весь он какой-то плотный, угловатый, крепко сбитый – ну в точности как те парни, которым не повезло родиться в Трущобах, но повезло оттуда выскочить.
И эти белые пряди спереди, надо лбом – что за ерунда? Остальные волосы темные, кудрявые, жаль, обстрижены коротко, а тут… специальный покрас или какая-то болезнь? Хотя вряд ли они там, за Барьером, вообще знают, что волосы можно красить…
Инза несколькими движениями запустила настройщик и свернула экран.
– Уже все? – уточнил Питер и покосился на застывшего у стола Полуликого, явно желая продолжить общение.
– Нет. Надо полежать неподвижно какое-то время.
– Почему бы и нет! – он вдруг неудержимо зевнул, повернулся на бок и, как ребенок, подтянул колени к груди.
– Эм… – Инза хотела сказать, что это кровать Полуликого, но тихий голос за плечом остановил ее:
– Ничего. Пусть спит.
От Полуликого исходил тонкий, чуть ощутимый аромат, напомнивший Инзе цветение яблонь. Она обернулась и с изумлением увидела, что синие глаза, обычно напоминавшие кусочки потрескавшегося льда, сейчас словно бы излучают мягкое, нежное тепло.
– А… э… хорошо.
Инза поспешила выйти. Постояла немного в коридоре, потирая лоб. Потом решительно вернулась в центральный зал, устроилась в кресле перед гало-экранами и развернула учебную программу.
«Вот же спелись!» – крутилось в голове, пока она невидящим взглядом прослеживала черные траектории векторов.
Ее внезапно охватила досада. Как-никак они с Полуликим друзья, ей понадобилось пять лет, чтобы завоевать его доверие. Пять лет, прежде чем он перестал думать каждую секунду о злополучном пятне и даже рассказал кое-что о своей прошлой жизни.
И вот появляется какой-то неотесанный чурбан, и в первый же день ее холодный, суровый напарник вдруг становится мягче морфо-кресла, показывает чужаку свои изобретения и даже позволяет спать в своей постели.
Чужаку, которого он, между прочим, собирается отвезти на Дебаты и выставить там невежественным дикарем, чью судьбу не стоит принимать в расчет после разрушения Барьера. Если Полуликий поможет отцу выиграть Дебаты, возвращение в касту «прекраснейших» станет не так уж недостижимо…
Инза вздохнула, кинула в рот питательную капсулу и запила самбукой. Раздражение отступило, но сразу же накатила сонливость – она едва успела прилечь, когда случилась катастрофа
В конце концов как поступать – личное дело Полуликого. Она же сделает все возможное, чтобы помочь. Ему не место в этой дыре. И если он начнет колебаться, она будет рядом, чтобы об этом напомнить.
Окончательно успокоившись, Инза взялась за виртуальную геометрию, чтобы не упустить свой шанс выбраться из этой дыры.
6
На следующий день Питер проснулся вполне здоровым, но все тело страшно затекло от лежания в одной позе. Пока он спал, кто-то снял с него обруч и браслеты настройщика. Скорее всего Полуликий – Питер страшно жалел, что не проснулся от его прикосновений.
Охая, он проковылял в центральный зал и чуть не вскрикнул, когда к нему со свистом метнулась серая тень. Кресло-шар ткнулось в ноги и замерло, точно собака, ожидающая, что ее погладят.
– Бо, ну хватит! – Инза сидела во втором кресле и, как обычно, колдовала над гало-экраном. – Тебе несколько раз сказали – он не сердится, ты не виноват!
– Э-э-э… Бо? – недоверчиво переспросил Питер.
Инза сделала небрежный жест, не отрываясь от работы.
– Знаю, знаю, Борегар – слишком претенциозное имя для кресла, пусть и с зачатками интеллекта 1 , но что поделаешь, так уж сложилось. Вчера он невольно подверг тебя опасности, вот, до сих пор переживает. Погладь его, бога ради, и скажи, что все хорошо!
1
Пьер Гюстав Тутан де Борегар (1818-1893г.) – майор армии США и генерал армии Конфедерации во время Гражданской войны. Помимо этого известен как писатель, политик и изобретатель.
Питер наклонился и неловко похлопал по бархатистой поверхности шара, который почти расплющился у его ног.
– Так мне не показалось, ты и правда подтащил ко мне Полуликого, – тихонько произнес он, – да ты хулиган!
Кресло снова приняло форму шара и начало ездить неуверенными кругами. Это до того напоминало ребенка, который, опустив голову, виновато ковыряет землю пальцем босой ноги, что Питер чуть не расхохотался.
– У вас живая мебель и вы даете ей имена. Почему я не удивлен? А как зовут второго?
После Борегара он был готов ко всему, но Инза махнула рукой.
– Милли.
Кресло под ней двинулось вправо-влево, словно раскланиваясь. Питер чуть тоже не поклонился, но вовремя задержал движение и сделал вид, что отряхивает штаны. Окинул взглядом зал.
– А… Полуликий спит?
Глаза Инзы остро блеснули.
– Да, у меня залег. Садись, поболтаем – да ты и есть хочешь, наверное?
То, что происходило в Наблюдательной Башне 153 на протяжении последующих двух недель, нельзя было назвать иначе как сумасшедшим домом.