Единственный шанс
Шрифт:
— Я сказал это не ради вас, — продолжил Ченс. — Я сказал это ради Виктории. Она заслуживает чистой репутации. А на то, что вы думаете обо мне, мне плевать.
— Хорошо, согласен, — кивнул Логан. — Я тебя выслушал. Теперь ты должен предоставить мне возможность высказаться.
Ченс свел брови. Он понимал, что не должен этому человеку ровным счетом ничего, но тем не менее продолжал сидеть.
— Я ужасно несправедливо поступил с твоей матерью, — заговорил Логан. — Я понимаю, что доставил ей тяжкие страдания, и буду об этом сожалеть всю оставшуюся
Ченс недобро прищурился. Он не желал этого слышать, но Логан продолжал:
— То, как я поступил с ней… и с тобой… непростительно. — Жестом руки он остановил Ченса, намеревавшегося встать. — Подожди! Выслушай меня до конца.
Несмотря на мой отвратительный поступок с Летти, я все равно не скажу, что хотел бы, чтобы этого не было.
Потому что появился ты, мальчик, и я всегда буду благодарен ей, что она не послушалась меня и не сделала аборт, на котором я тогда настаивал.
Ченс почувствовал, что его начинает трясти. Все это уже не имело значения. Слишком поздно.
— Но есть еще одно, о чем я глубоко сожалею. — Логан встал и подошел к Ченсу так близко, как тот позволил. Выражение лица сына удержало его от прикосновения.
— Я жду.
— Я не хотел причинять тебе боли, мальчик. В ту ночь… Эта драка… Я просто был не в себе.
Ченс молчал. Логан смотрел, как в этих темных, загадочных глазах борются противоречивые эмоции.
— Дурная привычка, — наконец сказал Ченс.
— Именно так говорила твоя мать, — попробовал улыбнуться Логан.
Застарелая боль стиснула сердце. Ченс резко выпрямился.
— Ну все, я ухожу.
Логан непроизвольно потянулся к нему.
— Если хочешь, мы могли бы…
— Не желаю слышать, — оборвал его Ченс. Вся горечь, которая скопилась в душе, наконец вырвалась наружу. — И не смейте теперь быть добреньким ко мне.
Вы подлец! Когда-то мне казалось, что я нуждаюсь в вашем существовании, но это было давно и до тех пор, пока я не узнал, кто вы есть на самом деле. Теперь я в вас не нуждаюсь. И ни в чем — от вас.
Взяв шляпу, он, не оглядываясь, твердыми шагами покинул дом. Логан тяжело вздохнул и направился к бару. Входная дверь гулко хлопнула. Эхо прокатилось по дому. Это был звук одиночества. Логан посмотрел на себя в зеркало, укрепленное за стойкой бара.
— Нет, нуждаешься, мальчик, — негромко проговорил он. — Нуждаешься. И во мне — тоже. Только ты этого не хочешь. Но я хочу, Ченс. Видит Бог. Очень хочу.
Восход солнца ознаменовал начало нового дня в Техасе, когда Ченс подъехал к дому престарелых. Прежде чем сказать себе, что эта страница его жизни закрыта окончательно, ему осталось совершить два дела. Одно из них заключалось в визите к Чарли. На этот раз посещение должно стать особым.
Когда они встретились впервые, Ченс был для него незнакомым человеком. И искал ответы на свои вопросы. Теперь, когда он все вспомнил, сочувствие и сожаление к старику переполняли душу.
Приоткрыв дверь палаты Чарли, он на секунду остановился. У кровати
— Простите, — проговорил он, — я не знал, что у Чарли гости. Я зайду позже.
— Входите, — предложила женщина и шагнула навстречу. — Я его дочь. Лаура. Не предполагала, что кто-то еще навещает отца. Мне очень приятно это. Мы живем так далеко…
— Вероятно, вы меня не помните, — сказал Ченс, пожимая протянутую руку. — Меня зовут Ченс Маккол.
Я когда-то работал у него.
— Как же, прекрасно помню! — радостно улыбнулась она. — Отец постоянно рассказывал о вас.
Внезапно Ченсу стало очень легко. Она не была похожа на Чарли, но в тот момент, когда лицо осветилось улыбкой, у него по спине пробежали мурашки. Теперь она была вылитой копией Чарли Роллинза.
— Вы часто приезжаете? — спросила она.
Ченс покачал головой.
— Я живу в Тайлере. На самом деле я впервые в Одессе после окончания школы.
Лаура кивнула и вернулась к кровати отца. Чарли, похоже, спал. А может, и нет. Руки его шевелились, губы беззвучно приоткрывались, словно он беседовал с тем, кто существовал в данный момент в его сознании. Ресницы вздрагивали. Он пытался найти выход в реальность.
— Он не очень хорошо чувствовал себя на этой неделе, — пояснила Лаура, поглаживая отца по руке. — Если бы мы жили хотя бы немного ближе! А так я ощущаю себя совсем беспомощной.
— А почему бы вам не перевезти Чарли к себе поближе? — спросил Ченс и лишь потом понял, что вопрос может быть расценен как бестактность. К счастью, она не обратила на это внимания.
— Мой муж — военный. Мы так часто переезжаем, что у нас просто нет места, которое мы могли бы назвать домом. А если я буду каждый раз перевозить отца, ему станет совсем плохо… Вы понимаете. В данный момент мы живем в Виргинии. Но это ненадолго. Я совсем не знаю, когда Дэвид, мой муж, получит очередное предписание. Он собирается в зону Персидского залива. Ему придется пробыть там год, а может, и дольше. Мне с ним ехать не разрешают из-за недавних событий.
— И что же вы собираетесь делать?
— Не знаю, — вздохнула она. — Мы хотели что-нибудь купить тут, но состояние нашего бюджета в данный момент не позволяет этого сделать. Мы можем приобрести только либо землю, либо дом.
Ченсу многое стало понятно. Дочь Чарли искренне любила своего отца и делала для него все, что могла.
Внезапно у Ченса возникла идея.
— Вы хотите сказать… если бы у вас была земля, вы смогли бы построить на ней дом?
— Мы так думаем, — кивнула она. — Но… я уже и мечтать об этом перестала. Мы искали, искали, но все не то. Можно, конечно, взять в аренду, но это очень дорого, и в нашем возрасте это просто непозволительная трата денег.