Единственный выход

Тельке Вернер

— Виктория, послушайте, — заговорил Вебер, справившись с приступом кашля. — Дальше так быть не может, уже три месяца вы не получаете от меня ни гроша. Налоги и аренда не выплачены. Финита! Закрываем лавочку!

— Ну-ну, — принялась она успокаивать, — все не так страшно.

— У меня нет способностей к арифметике, я ничего не понимаю в делах. Но мне все еще кажется, что тут можно заработать.

Он снова затянулся сигаретой, на этот раз гораздо осторожнее, и посмотрел на Викторию.

— Не хочу, чтобы вы вкладывали свои

сбережения в эту обанкротившуюся лавочку.

Она немного помолчала, потом вдруг стукнула кулаком по столу.

— Да перестаньте вы стонать! И вечно жалеть себя, тряпка чертова!

Голос ее хлестнул его по ушам, словно плеть. Он машинально выпрямился и набрал было побольше воздуха, чтобы достойно ответить, но она опередила его, теперь уже спокойнее:

— Вебер, нет ничего труднее, чем организовать дело заново, особенно в этих милейших краях. Хотя некоторым это удается. Если даже Штайнерт считает вас полным ничтожеством, я на вас ставлю, а я редко ошибаюсь.

Она сидела, потная и запыхавшаяся, но все равно решительная и неуступчивая. Вебер рассмеялся — а что ему еще оставалось?

— Это ваше последнее слово? — спросил он.

— Да, дорогой начальник. Это значит, что я не дам вам капитулировать.

Вебер погасил сигарету.

— Виктория, вы прекрасный товарищ!

Она тряхнула головой.

— Что за выражения! Я могла бы быть вашей матерью, если учитывать степень зрелости…

— Тогда что дальше, мамочка?

— Пока оставим в стороне тот факт, что нам придется поискать новые выгодные дела, — осторожно начала она. — Можно кое-что получить с того жениха, у которого сбежала невеста…

— Глупости, — буркнул он.

— …чтобы вы и впредь могли заниматься делом Анны, — закончила она, не моргнув глазом.

— Но это дело не для нас! Вы этого еще не поняли? Виктория взяла в руки газету, на которую уже обращала его внимание, и подала через стол.

— В чем дело? — спросил Вебер.

— Газета кантона Ваадт, — ответила Виктория, подражая голосу учителя, который твердил на поляне: «Кантон Нойенбург на юге граничит с кантоном Ваадт…»

Вебера сковало зловещее предчувствие. Не сводя с Виктории глаз, он схватил газету.

— Не так просто было ее раздобыть, — заметила она. Он удивленно уставился в газету.

— Но ведь тут по-французски, — заявил он обиженным тоном.

Виктория кивнула.

— На таком языке там говорят.

Вебер французским не владел, и Виктория прекрасно это знала. Вернув ей газету, он велел командным тоном:

— Прошу прочитать, и поживее! Виктория развернула газету.

— «Вчера утром у подножья горы Обер найдены останки женщины лет двадцати. До настоящего времени не удалось идентифицировать тело, упавшее с высоты около трехсот метров и в результате совершенно изуродованное. У погибшей не оказалось никаких документов. Единственной возможной приметой стало обручальное кольцо на пальце левой руки. Полиция кантона в

настоящее время пытается отыскать в окрестностях следы женщины, которую можно было бы отождествить с погибшей».

Свернув газету, Виктория посмотрела на Вебера, потом сказала:

— До горы Обер от Невшателя примерно тридцать километров.

— А в наших газетах? — с трудом спросил Вебер.

— Ничего.

Теперь он снова ощутил, как в комнате душно. Закрыл глаза и стал массировать лоб. Сразу пропала радость, которую он испытал после объяснения со Штайнертом. Полное вины чувство понесенного поражения вернулось вновь.

— Ну я до этого парня доберусь, — рявкнул он.

— Если это в самом деле Анна, — осадила его Виктория. Он удивленно покосился на нее и протянул:

— Да, разумеется, если это она. За какое число газета?

— Позавчерашняя. Так что это может быть она. Кроме того, мне просто не хочется верить, что в тех краях женщины непрерывно падают со скал. Это наверняка она. Предлагаю поехать туда еще раз. Может, опознаем ее по платью…

Он кивнул, продолжая бессмысленно смотреть перед собой.

— Значит, информатор Штайнерта не из лучших, — не унималась Виктория.

— С этим типом нам еще предстоит разобраться, — устало буркнул Вебер и встал.

Взяв пиджак, сунул его под мышку.

— Не пора ли нам проинформировать обо всем комиссара Линдберга? — спросила она.

— Пора, но парой часов раньше или позже — разницы нет. Вначале я поеду к Витте, прикинусь дураком и спрошу, не могу ли я поговорить со служанкой Анной.

Когда он был уже почти у двери, зазвонил телефон. Подошла Виктория.

— Это вас. Прелестный голосок. Интересуетесь?

Вебер вернулся к столу и взял трубку, которую она подчеркнуто услужливо протянула.

— Вебер, — не слишком любезно буркнул он.

Звонила очаровательная фройляйн Долл.

— Решила проверить, правильный ли номер указан на визитке, — произнес сладчайший голос.

— Да-да…

— Телефон еще не отключили?

— Жду с минуты на минуту.

Пауза. Вебер не был уверен: то ли фройляйн Долл вызвали к шефу, то ли пропала охота разговаривать. Но потом вспомнил, у них обоих немалый опыт по части молчания.

Действительно, не меньше чем через минуту голос ее стал на целую октаву ниже.

— А что вы делаете сегодня вечером?

— Сегодня вечером придется наклеивать почтовые марки, — совершенно серьезно ответил он. И после паузы выдал первоклассный томный вздох. — В полном одиночестве, к сожалению.

На этот раз пауза не затянулась, после чего последовал вопрос:

— Вам помочь?

— А вы сумеете?

— Что нам мешает попробовать?

Щелчок — и связь оборвалась.

«И это фройляйн Долл, — подумал Вебер, — неприступная светская дама… Когда сидит за рабочим столом, разумеется». Он покосился на Викторию, которая сделала вид, что ничего не поняла.