Единственный выход
Шрифт:
Под тяжелыми шагами заскрипела сухая земля. В ту же секунду стражники приладили к тетивам луков стрелы. Свет костра высветил фигуру Токтая с непокрытой головой. Воины склонились до земли и отступили в тень.
Токтай остановился. Эверард поднял голову, но тут же отвел взгляд.
Некоторое время нойон молча смотрел на Сандовала, потом произнес необычно мягким тоном:
— Не думаю, что друг твой увидит еще один восход.
Эверард буркнул что-то неразборчивое.
— Может, у тебя есть какое-нибудь лекарство? —
— У меня есть лекарство против воспаления, — машинально ответил Эверард, — и еще от боли. Но чтобы вылечить человека с проломленным черепом, его необходимо отвести к искусным лекарям.
Токтай присел рядом и протянул руки к огню.
— Мне очень жаль, но в моем отряде нет целителей.
— Ты мог бы отпустить нас, — предложил Эверард без всякой надежды на успех. — Моя повозка, оставшаяся на холме, вовремя доставит его туда, где окажут помощь.
— Ты же знаешь, я не могу этого позволить! — Токтай ухмыльнулся.
В голосе его перестала сквозить жалость к умирающему. — В конце-концов, Эбурар, ты первый на нас напал.
Это было правдой, и Эверард не нашелся, что ответить.
— Но я не затаил на тебя зла, — продолжал нойон. — Более того, я хотел бы стать твоим другом. Ведь мне ничего не стоило сделать остановку на пару дней и выпытать у тебя все, что ты знаешь.
Глаза Эверарда яростно вспыхнули.
— Ты бы мог лишь попробовать!
— И, думаю, преуспеть, раз ты возишь с собой лекарство от боли. — Губы Токтая растянулись в волчьей усмешке. — Однако ты еще можешь пригодиться, как заложник, например, и вообще, мне нравится твоя смелость. Я даже скажу, какая мысль пришла мне в голову. Мне кажется, ты из небольшого племени волшебников, а вовсе не из южной страны, царь которой, наверное, находится в твоей власти. А если нет, значит ты надеешься заколдовать его и не хочешь, чтобы мы тебе мешали. — Токтай сплюнул в костер. — Я слышал много легенд, и в них герой всегда побеждает волшебника. Почему бы мне не стать этим героем?
Эверард вздохнул.
— Скоро ты узнаешь, почему, нойон. — На какое-то мгновение он подумал, что скорее всего окажется неправ.
— О, перестань. — Токтай хлопнул его по спине. — Неужели тебе трудно рассказать мне хоть самую малость? Ведь между нами нет крови. Будем друзьями!
Эверард молча кивнул в сторону Сандовала.
— Это печально, — сказал Токтай, — но он оказал сопротивление солдатам Великого Кагана. Брось, Эбурар, давай лучше выпьем. Я прикажу подать кумыс.
Невольно патрульный скорчил гримасу.
— Не самый лучший способ умиротворить меня!
— Вот как, твоему народу не нравится кумыс? Боюсь, больше у нас ничего нет. Вино давно кончилось.
— Ты мог бы разрешить мне выпить виски. — Эверард вновь посмотрел на Сандовала и перевел взгляд в окружающую тьму. Он чувствовал, что его бьет легкий озноб. —
— А?
— Наш национальный напиток. Фляги лежат в седельных сумках.
— Что ж… — Тактай явно колебался. — Ну хорошо. Пойдем со мной и возьмешь, что тебе надо.
Стражники последовали за своим начальником и пленником, пробираясь сквозь кусты, мимо спящих воинов, пока не подошли к сваленным в кучу вещам, тоже находившимся под охраной. Один из часовых зажег ветку от костра, чтобы посветить Эверарду. Мускулы патрульного напрлглись, он физически ощущал стрелы, нацеленные ему в спину. Тем не менее он спокойно присел на корточки, открыл седельные сумки и неторопливо достал из них обе фляжки. Затем опять же в сопровождении нойона и стражников вернулся к своему костру.
Токтай сел на землю. Он внимательно следил, как Эверард налил виски в отвинчивающийся колпачок, а затем опрокинул содержимое себе в рот.
— Странно пахнет, — заметил он.
— Попробуй. — Патрульный настолько остро чувствовал свое одиночество, что и сам не понял, как у него вырвались эти слова. В конце концов, чем плох нойон? По современным понятиям, он даже ведет себя любезно.
А если ты сидишь рядом с умирающим другом, можно выпить хоть с самим дьяволом, лишь бы ни о чем не думать.
Токтай посмотрел на Эверарда, недоверчиво понюхал горлышко, на секунду задумался, а затем, явно бравируя, припал к нему губами.
— Оо-оо-оо-аа-аа-аа!
Эверард едва успел подхватить фляжку, пока ее содержимое окончательно не вылилось. Нойон отплевывался, тяжело дыша. Один из стражников натянул стрелу на тетиву лука, другой — бросился вперед и схватил Эверарда за плечо, высоко занося саблю.
— Это не яд! — воскликнул патрульный. — Просто для него напиток слишком крепок. Смотрите, я сейчас еще выпью.
Токтай махнул воину рукой и посмотрел на своего пленника слезящимися глазами.
— Что это за штука? — спросил он сдавленным голосом. — Должно быть, приготовлена из драконьей крови?
— Из ячменя. — Эверард был не в настроении объяснять монголу процесс дистилляции. Он плеснул в небольшой колпачок еще немного виски. — Давай, пей свое кобылье молоко.
Токтай причмокнул.
— Здорово согревает. Как перец. — Он протянул грязную руку. — Дай сюда.
Эверард сидел, не шевелясь.
— Ну?! — прорычал нойон.
Патрульный покачал головой.
— Я ведь сказал тебе: напиток этот слишком крепок для монголов.
— Что такое? Послушай, ты, бледнолицый слизняк…
— Смотри же, я тебя честно предупредил. Пусть твои воины будут свидетелями: завтра утром тебе будет плохо.
Токтай сделал несколько крупных глотков, рыгнул и протянул фляжку Эверарду.
— Чепуха! Просто сначала я не был готов. Пей!
Эверард надолго приложился губами к горлышку, делая вид, что пьет.