Единство-2
Шрифт:
— Так вот, — продолжил я, — о Жатве душ я уже слышал от самого Дестура! Он говорил, что была бы у него возможность, он бы провел ее на Земле — так мы называем наш мир. Получается, теперь, лишившись аватара в Дисгардиуме, он будет прорываться сюда Люцием. Вот почему Бездна объявила финальные Демонические игры, выиграв которые, демоны получат доступ в Дисгардиум! Хуже того, она наверняка сделает так, чтобы смертные проиграли. И тогда… — Я запнулся, пытаясь сформулировать мысль.
— Люций усилится, — прогрохотал Нге Н’куллин. — Это неизбежно, как неизбежна Последняя битва. И если он на самом
— Почему ты так думаешь? — сварливо поинтересовался Торфу. — Насколько я знаю, великие князья Преисподней, пусть и усиленные и извращенные Хаосом, всего лишь Старые боги. Такие же, как я или Морена со Жнецом. Бездна же обладает могуществом всех Новых богов, вместе взятых.
— Потому что Люций хитер и коварен, — сказал я. — Потому что его цель куда больше, чем понятное желание Бездны править миром, купаясь во всеобщем поклонении. Для него Дисгардиум и мой мир — очередные ягодки, которые нужно сорвать и поглотить, проведя Жатву душ.
— А если не останется смертных, мы все обречены, — выдав облачко дыма, сказал Гроэль. — Сгинут все.
Нге Н’куллин оскалился, издал грохот, который можно было принять за смешок:
— Впервые мы с тобой в одной лодке, Древний. Если бы мои создатели услышали о таком, они бы подумали, что сошли с ума. Волк объединяется с овцами, чтобы не сгинуть вместе с ними.
— Твои создатели были очень умными, — пробулькал Гроэль, — намного умнее, чем нынешние разумные. Но трусливыми. Они ушли, вместо того чтобы принять новый вызов и бороться. Ты же помнишь, как Ушедшие шарахались отовсюду, где появлялся я. Им и в голову не приходило, что можно найти меня и запереть, как это сделали смертные при помощи Новых богов. Поэтому не удивляйся. Скиф не обычный разумный. Он отмечен Хаосом и является тем, кто вернул Спящих. Поэтому я поставил на него.
— Но это не отменяет твоей сущности, — возразил Нге Н’куллин. — Одолеем мы врага или нет, ты продолжишь насылать кошмары и поглощать смертных.
— Ты верно заметил, что я как волк, убивающих больных и слабых, — истекая дымом, произнес Гроэль. — Отмеченные мною теряют от ужаса волю и предпочитают умереть, а не продолжать жить в кошмаре. Это слабые, от которых я освобождаю общество смертных. Сильные и смелые находят способ не подчиниться мне и продолжают жить.
— Первые люди и эльфы… — возразил великан. — Ты их почти уничтожил.
— Признаюсь, тогда я немного погорячился. Я был молод и не осознавал, что, если уничтожу всех, останусь без корма. К тому же выжившие дали намного более устойчивое потомство.
— Да уж… — завистливо протянул Торфу. — Мне бы твои возможности, Древний…
— Никогда такого не случится, — ответил Гроэль. — Ты был создан мирозданием, потому что те первые разумные, призвавшие тебя к жизни, боялись болота, а потому выдумали тебя, надеясь, что ты их пощадишь и не затянешь в трясину. Я же, как и все Древние, появился вместе с самим Дисгардиумом и обрел разум, когда поглотил первого смертного.
Глянув на часы, я ахнул: прошло почти два часа. Наша вроде бы короткая беседа продлилась столько, потому что боги много думали, размеренно говорили, да и вообще
Заметив, как я озабоченно поглядываю на Тиссу, Нге Н’куллин протянул мне каменное колечко:
— Я исцелю всех зверушек, Скиф, и буду готов явиться вместе с ними на Последнюю битву. Призови меня, когда придет время. Но помни, что это возможно лишь единожды.
Кольцо призыва Смотрителя
Привязано к душе Скифа.
Уникальный предмет.
При активации: призывает Нге Н’куллина, после чего разрушается.
Шанс потерять после смерти снижен на 100%.
Прочность: неразрушим.
Надев кольцо, я поблагодарил Смотрителя. Тридцать три зверобога вряд ли помогут против Глашатаев или самой Бездны, но станут грозной силой против армии ее последователей.
— Время придет, когда я пробьюсь на Меаз и поставлю там храм Спящим, — сказал я. — До этого мне с моими друзьями нужно проделать еще долгий путь. Скажи, не встречался ли тебе Рой? Мне он нужен, чтобы воскресить погибшего друга, который знает секрет строительства Святилища Ушедших.
— А… Ты надеешься, что Святилище позволит тебе связаться с Теми, Кто Ушел?
— Да. Но, может быть, ты знаешь иной путь к ним? Может быть, есть какой-то способ попасть на Меаз?
— Меаз мне недоступен, да и то, что Те, Кто Ушел, именно там, всего лишь твой домысел. Что касается Роя, то его представителей я не видел с последней войны с ними. — Нге Н’куллин подумал, потом указал вниз. — Монтозавр готов снова стать твоим боевым спутником. Думаю, рядом с тобой он будет в большей безопасности.
Я вспомнил о ранах на морде ящера и спросил:
— Кто ему может угрожать на Кхаринзе?
— Твой остров для него безопасен, но без маны он был вынужден прятаться в своем измерении. А туда нашли путь прислужники Бездны. Видимо, они выполняют ее волю, стремясь уничтожить всех зверобогов.
Он замолчал, но за него говорили глаза, загоревшиеся убийственной синевой. Торфу, исчерпав остатки энергии, исчез, и тогда заговорил Гроэль:
— С каждой минутой Бездна и ее прислужники становятся сильнее. Не думаю, что она хочет уничтожить зверобогов. Вряд ли они отнимают у нее много веры. Ее мотивы в чем-то ином. Возможно, она хочет их приручить?
Вспомнив игровой класс Девятки, я сказал:
— В прошлом она маг-коллекционер. Да, сейчас она богиня, но ее страсть к собирательству новых заклинаний и талантов никуда не делась. Ей не нужны новые питомцы, у нее есть Глашатаи-Разорители. Нет, она хочет отнять у них божественные способности.
— Тогда пора заканчивать этот разговор! — взревел Нге Н’куллин.
И исчез. Черный дым Гроэля втянулся обратно в Косы Жнеца, и я остался один.
Спустившись, я успокоил обеспокоенную Тиссу и пересказал ей суть разговора со Смотрителем, Гроэлем и Торфу. Потом посмотрел на Монтозавра.