Единый учебник истории России с древних времен до 1917 года
Шрифт:
В каждом уездном городе был установлен нижний земский суд, соответствовавший губернскому правлению и ведавший в уезде всю администрацию и полицию. Он состоял из председателя («исправника», или «капитана») и двух заседателей. Всех их избирали дворяне уезда. В городах же за порядком наблюдали назначаемые от правительства «городничие».
Кроме того, для каждого сословия в губернии и уезде были устроены сословные, выборные суды [118] . Дела, не решенные в выборных уездных судах, переходили в губернские выборные суды; отсюда можно было перенести дело в судебные палаты, а из палат – в сенат.
118
Для дворян существовали верхний земский суд (для губернии) и уездный суд (для уезда).
Такова была система местных учреждений 1775 года. Она была построена на новом и модном для того времени принципе разделения властей и ведомств: в ней суд был отделен от администрации, администрация от финансового управления. Все учреждения были коллегиальными. Местное общество получило широкое участие в делах местного управления: дворяне, горожане и даже люди низших классов принимали участие в деле суда, посылая своих выборных заседателей в суды своего сословия. Дворянам дано было право избирать всю администрацию уезда (нижний земский суд) и таким образом, владея землями в уезде, представлять там и правительство. Можно сказать, что все местное управление, по закону 1775 года, приняло вид земского самоуправления, действовавшего под контролем губернского правления и палат. В этом отношении Екатерина удовлетворила желаниям сословий, высказанным в комиссии об Уложении 1767–1768 года.
Учреждения для управления губерний 1775 года очень важны не только потому, что дали нашей провинции лучшее устройство и управление, но еще и потому, что оказали очень сильное, хотя и косвенное, влияние в других областях государственной деятельности Екатерины. Во-первых, Екатерина, устраивая новые присутственные места в губерниях, этим самым расстраивала старые коллегии в столице. Во-вторых, привлекая к участию в губернском и уездном управлении сословных выборных, императрица этим самым ставила сословия в новое положение, возлагала на них новые обязанности, даровала им новые права. Для своей новой роли сословия должны были сами получить новое устройство.
Что касается до коллегий, то они почти все были осуждены на закрытие, потому что закон 1775 года передавал их дела губернскому правлению и палатам. Соответственно тому, как постепенно открывались новые губернии, постепенно угасала деятельность коллегий в Петербурге. Они закрывались одна за другою, и к концу царствования императрицы Екатерины остались, можно сказать, только три «государственные» коллегии: иностранных дел, военная и морская.
Новое сословное устройство было определено особыми жалованными грамотами, данными в 1785 году дворянству и городам.
По грамоте 1785 года, дворяне каждой губернии составляют общество (корпорацию) и имеют право собраний. Через каждые три года они собираются в губернском городе для выборов и суждений о своих делах. Они избирают из своей среды предводителей дворянства (губернского и уездных) и должностных лиц во все учреждения своей губернии. Они могут иметь свою казну и свои дома. Они могут по своим делам обращаться к губернатору, в сенат и даже к государю. По грамоте 1785 года, каждый полноправный дворянин освобожден от обязательной службы государству; он свободен от податей, рекрутской повинности и телесных наказаний; он судится только в дворянских судах, лицами, равными ему по происхождению. Свое дворянское достоинство он передает жене (если она сама не дворянка) и детям; лишить дворянина дворянства может только сенат по суду и с утверждения государя. Дворянин на полном праве собственности владеет своим недвижимым имуществом и всем тем, что в нем находится (то есть, надобно подразумевать, – и крестьянами); дворянин может торговать и заводить фабрики и заводы.
Все эти льготы и права, данные дворянам в 1785 году, представляли собою последнюю ступень в общем ходе возвышения дворянского сословия. Бесправное при Петре Великом, шляхетство облегчило несколько свои тяготы при императрице Анне (§ 118), замкнулось в благородное сословие при Елизавете (§ 121), было освобождено от обязательной службы при Петре III (§ 124); теперь, при Екатерине II, оно было обращено в привилегированное сословие с широким сословным самоуправлением и с административными полномочиями: избирая нижний земский суд, дворяне держали в своих руках все управление уезда, а кроме того, имели своих представителей и в губернских учреждениях.
Одновременно с жалованною грамотой дворянству, в 1785 году дана была грамота и городам, установившая новое «городовое положение». Подобно дворянам, городовые обыватели составляют «градское общество», владеющее общим городским имуществом и обладающее правом собраний. На этих собраниях горожане избирают себе городского голову и должностных лиц (по городскому самоуправлению и в сословные суды); обсуждают свои дела и нужды и имеют право обращаться по своим делам к губернатору. Хозяйством города управляет городской голова
§ 129. Крестьянский вопрос. Крестьянское сословие также привлекало к себе внимание императрицы. Екатерина много думала об освобождении крестьян от помещичьей власти, причем предполагала сделать это освобождение постепенно. В Наказе она писала, что «не должно вдруг и чрез узаконение общее делать великого числа освобожденных»; сообразно с этим она предполагала, например, объявить свободными только тех крестьянских детей, которые родились после жалованной грамоты дворянству, а не все крепостное крестьянство сразу. Однако этот проект, как и все подобные ему, остался без исполнения. Крестьянский вопрос в глазах Екатерины представлял громадные трудности, и она не видела возможности примирить интересы крестьян, ожидавших свободы, со стремлениями помещиков, не умевших вести свое хозяйство без дарового крестьянского труда. Поэтому политика правительства в отношении крепостного права была неопределенной и двойственной [119] . На деле же в царствование Екатерины II, вопреки либеральному настроению императрицы, крепостное право достигло наибольшего расцвета; оно превратилось в полное право собственности на людей: помещики без малейших ограничений, по давней привычке, распоряжались трудом, имуществом и жизнью своих крестьян, продавали их и переселяли, судили и наказывали их иногда с большой жестокостью. В таком виде крепостное право представляло собою вопиющее общественное зло.
119
В результате получалось два различных ряда распоряжений о крепостных крестьянах, взаимно противоречивых. С одной стороны, императрица старалась ограничить распространение крепостного права и запрещала свободным людям и вольноотпущенным вновь вступать в крепостную зависимость. Она (в 1764 году) изъяла из владения духовенства около миллиона крестьян и превратила их в особый разряд государственных крестьян, подчинив управлению особой «коллегии экономии» (отсюда название «экономических» крестьян). Далее, императрица запрещала продажу крестьян в рекруты и продажу отдельных людей с аукциона, чтобы прекратить спекуляцию живыми людьми. Но, с другой стороны, сама же Екатерина щедро раздавала приближенным людям казенные земли, и число новых крепостных крестьян на этих землях за все время царствования Екатерины дошло почти до миллиона душ. При Екатерине в Малороссии был прекращен свободный переход малорусских крестьян и таким образом формально введено там крепостное право. Помещики при Екатерине получили по закону еще б'oльшие права над своими крестьянами, чем имели раньше. Под влиянием крестьянских волнений было, например, разрешено помещикам без суда ссылать своих крестьян в Сибирь в каторжные работы.
Вполне естественно, что это зло вызвало осуждение со стороны наиболее просвещенных и гуманных людей того времени. Они ставили перед обществом и правительством вопрос о том, возможно ли долее терпеть в государстве крепостное право и не следует ли искать способов улучшить положение крестьян. Сама императрица была в числе первых, возбудивших крестьянский вопрос. В знаменитой комиссии 1767–1768 годов некоторые из депутатов (дворянин Коробьин) начали речь об улучшении быта крепостных крестьян – и Екатерина не только не остановила обсуждения этого острого вопроса, но явно взяла сторону противников крепостного права. В то же время она сама постаралась поднять этот вопрос и иным способом. В начале ее царствования в Петербурге было основано «вольное экономическое общество» для поощрения полезных знаний в области сельского хозяйства. По негласному почину императрицы, в этом обществе был поставлен на обсуждение вопрос о крепостном труде и крепостной зависимости. В области этого вопроса была даже предложена тема для сочинения на премию от общества, причем премированным оказалось сочинение, написанное в освободительном духе.
Так одновременно с расцветом крепостного права в жизни начинался против него протест. Пока он был отвлеченный, идейный. На практике задача крестьянского освобождения была еще непосильною для того времени. Никто тогда не мог себе представить, какой бы вид приняло государственное и землевладельческое хозяйство, если бы в его основе не лежал даровой крестьянский труд, если бы пришлось оплачивать всякую услугу. Никто не был уверен, что порядок в государстве устоит, если сразу освободить миллионы дворянских «подданных». Пугачев, освобождавший крестьян бунтом, ужасал всех и заставляв бояться даже и законного освобождения. Под влиянием кровавой Пугачевщины, а позднее под впечатлением Французской революции, императрица сама стала осторожнее в крестьянском вопросе. Когда один из птенцов ее просветительной эпохи, молодой дворянин Радищев, получивший образование за границей, выпустил книгу «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790) и в ней сделал много резких выходов против крепостного строя, – Екатерина отнеслась к нему сурово: она отдала его под суд, и Радищев был сослан в Сибирь.