Эдисон
Шрифт:
На этой станции была установлена очень мощная по тому времени димамо-машина Эдисона на 800 ампер, построенная в мастерских Иври.
Сам Эдисон был в центре внимания парижского общества. К сорока годам он пополнел, но, однако, в нем много еще сохранилось от бывшего худощавого телеграфиста. Блестящие глаза освещали крупное, открытое и приветливое лицо с твердым подбородком, крупным, чувственным, красиво очерченным ртом и большим носом. Темные седеющие волосы разделены пробором, с левой стороны на лоб падает непокорная прядь. Это лицо мечтателя и одновременно дельца.
Инженеры Франции, с Эйфелем во главе, организовали обед в честь Эдисона.
Знаменитый Пастер долго и с большим интересом беседовал с американским изобретателем.
Многочисленные чествования и банкеты были также устроены правительственными органами и различными общественными организациями, в том числе Французской ассоциацией инженеров. Город Париж устроил в честь Эдисона обед, на который были приглашены все знаменитости Франции. Эдисон присутствовал на торжественном спектакле в Парижской опере. При появлении его в ложе театра раздались звуки американского национального гимна, и все присутствовавшие приветствовали Эдисона вставанием, что привело его в большое смущение.
Из числа банкетов особо выделялся обед, устроенный в честь Эдисона газетой «Фигаро». Газета чествовала Эдисона как бывшего газетного редактора и издателя. На обеде присутствовали почти все крупнейшие деятели французской литературы и искусства.
По распоряжению французского правительства в честь Эдисона была выбита специальная золотая медаль, преподнесенная ему затем с большой торжественностью.
При закрытии выставки Эдисону было пожаловано звание командора ордена Почетного легиона. Эдисон рассказывал по этому случаю: «Они пытались нацепить мне шарф Почетного легиона, но я решительно этому воспротивился». Жена убедила Эдисона носить в петличке красную розетку Почетного легиона, но при встрече с американцами он стыдливо ее прятал.
После выставки Эдисон посетил ряд других стран Европы, где его также горячо чествовали. Когда Эдисон приехал в Лондон, лорд-мэр города устроил в его честь обед, в котором приняли участие почти все наиболее знаменитые люди Англии того времени. В Гейдельберге в честь Эдисона был дан обед Германской ассоциацией ученых, на котором присутствовало около 1 200 человек.
Пребывание Эдисона в Европе было использовано также и для коммерческих дел.
Во время пребывания Эдисона в Европе из немецкой Эдисоновской компании возникла Всеобщая электрическая компания (А.Е.G.) – одна из крупнейших электротехнических фирм в Европе. В его беседах с Вернером Сименсом и Эмилем Ратенау был выработан план создания в Америке крупного электротехнического объединения. Этот план был вскоре проведен в жизнь путем организации в 1889 году Главного Эдисоновского общества электрического освещения с основным капиталом в 12 миллионов долларов, причем фирмы «Сименс и Гальске» являлись держателями более половины акций этого общества.
КИНЕТОГРАФ
Мы уже знаем первые шаги Эдисона в области кинетографа.
Ближайшим сотрудником Эдисона в этой работе был Вильям Лори Диксон. В 1887 году Эдисон, зная, что Диксон интересуется фотографией, открыл ему свой любимый проект соединения фонографа с движущимися картинами, воспроизводимыми при помощи устройства аппарата типа «зоэтроп». Как только была закончена организация лаборатории в Орандже, Диксону была отведена большая комната для работы.
Эдисон поставил задачу: создать кинетограф, который снимал бы фильмы и вопроиззодил их на экране по возможности простым способом. Однако, по распоряжению Эдисона, проектирование такого кинетографа было временно прекращено и опыты были сосредоточены на «прибыльном деле» – кинетоскопе.
Проект Эдисона, сообщенный Диксону еще в 1887 году, заключался в соединении на одной оси фонографического валика для записи звука с таким же или более крупным барабаном. Этот барабан должен был покрываться микроскопическими фотографиями, которые, конечно, должны быть синхронизированы, то есть совпадать во времени со звуком, записанным на фонографическом валике.
После ряда попыток и опытов с различными известными в то время светочувствительными веществами Диксон решил увеличить размер фотографий и алюминиевого барабана, при этом он покрыл его желатиновой бромисто-серебряной эмульсией. Однако успешному результату, по-видимому, помешал какой-то химический процесс, возникший между алюминием и эмульсией.
Это заставило Диксона прибегнуть к применению перфорированного барабана, покрытого листом обладающего большой чувствительностью целлулоида. Это средство оказалось вполне удовлетворительным. Фотографии, при наблюдении их через микроскоп с небольшим увеличением, были довольно отчетливы, несмотря на кривизну барабана. Диксону хотелось избавиться от барабанов с их кривизной и крайне ограниченным числом фотографий на их поверхности. Первая попытка состояла в применении узких полосок целлулоида, длиною около 45 сантиметров, с зубцами на верхнем крае. Эти полоски приводились в движение при помощи часового механизма.
Однажды Диксон при осмотре витрин музея в Орандже, где были сотни моделей изобретений Эдисона, заметил его перфорированную ленту для автоматического телеграфирования. К концу недели искусный механик лаборатории Вильям Гейсе сделал Диксону перфоратор для пробивания двух круглых отверстий для каждого отдельного изображения.
Меньше чем через месяц, осенью 1888 года, уже имелась хорошая рабочая камера. Изображения снимались на целлулоидовых полосках. Самый длинный фильм, который лаборатория могла сделать, состоял из трех целлулоидовых полосок, каждая длиною в 35 сантиметров.
В конце 1888 года в нью-йоркском клубе фотографов компания «Истмен» демонстрировала опыт над новой пленкой для фотографических камер. Диксон, присутствовавший на докладе, попросил у представителя фирмы «Истмен» образчик новой пленки. Когда Диксон показал ее Эдисону, тот весело улыбнулся и сказал: «Отлично, теперь мы достигнем цели, только трудитесь не покладая рук».
На другой день Диксон поехал, по поручению Эдисона, на рочестерский завод Истмена.
Эта первая встреча явилась началом многолетней дружбы, продиктованной взаимными интересами.
Истмен, пользуясь ценными указаниями лаборатории Эдисона, продолжает неустанно совершенствовать свою пленку, преодолевая серьезные затруднения. Так, например, много неприятностей причиняло «коробление» пленки; причем часто случалось, что желатиновая масса пленки оставалась на дне ванн для проявления, в то время как ее «подкладка» прилипала к барабану. Истмен сумел лишь отчасти преодолеть это затруднение. Один из первых фильмов, воспроизводящий ковку лошадей (май 1889 года), ясно нес на себе следы этого «коробления» пленки.