Эдвард Сноуден. Личное дело
Шрифт:
Я не считаю себя прирожденным программистом и не особенно силен в этом деле. Но все-таки за последнее десятилетие или около того я вырос и стал опасен. По сей день процесс мне кажется волшебством: пишешь команды на всех этих странных языках, которые процессор переводит в реальность, доступную не только мне, но всем и каждому. Я был поражен тем, что один отдельно взятый человек может программировать что-то универсальное, что не связано никакими законами и правилами, никакими инструкциями, за исключением тех, что сводятся к причине и следствию. Есть четкое логическое взаимодействие между тем, что вводишь и что в итоге получаешь. Если мой ввод был неверен, неверным будет и результат на выходе. Никогда прежде я не сталкивался с чем-то настолько согласованным и честным, столь недвусмысленно непредвзятым.
Компьютер
Белтвей
Помню, каким я был застенчивым к своему девятому дню рождения, когда наша семья переехала из Северной Каролины в Мэриленд. К моему удивлению, оказалось, что мое имя шло впереди меня. «Сноуден» то и дело можно услышать по всему округу Анн-Арандел, где мы тогда поселились, хотя я еще долго не мог понять, почему.
Ричард Сноуден был британским майором, который появился в провинции Мэриленд в 1658 году в полной уверенности, что гарантии религиозных свобод, обещанных лордом Балтимором католикам и протестантам, распространятся также и на квакеров. В 1674 году к Ричарду присоединился его брат Джон, который согласился покинуть Йоркшир с тем, чтобы сократить срок тюремного заключения по приговору за приверженность движению квакеров [21] . Когда парусный корабль Уильяма Пенна [22] под названием «Добро пожаловать» поднялся в 1682 году вверх по реке Делавэр, Джон был одним из немногих европейцев, кто приветствовал его прибытие.
21
Квакеры (англ. Quakers) – изначально протестантское христианское движение, возникшее в середине XVII века в Англии и Уэльсе.
22
Уильям Пенн (1644–1718) – ключевая фигура в ранней истории английских колоний в Америке. Пенн почитается в США как один из отцов-основателей государства и его первой столицы – Филадельфии.
Три внука Джона поступили на службу в Континентальную армию во время Войны за независимость. Квакеры были пацифистами. В своих общинах они порицали участие в боях за независимость, однако их совесть требовала пересмотра пацифистских взглядов. Уильям Сноуден, мой прямой предок по отцу, дослужился до капитана, был взят британцами в плен при штурме форта Вашингтон под Нью-Йорком и умер в заключении, в одной из тюрем на острове Манхэттен, печально известной как «сахарный завод» (молва гласила, будто британцы убивали военнопленных, подсыпая им в еду толченое стекло). Жена Уильяма Сноудена Элизабет, урожденная Мур, была неоценимым консультантом генерала Вашингтона и матерью следующего Джона Сноудена – политика, историка и газетного издателя в Пенсильвании, чьи потомки забрались глубже на юг и расселились в Мэриленде промеж владений своих родичей Сноуденов.
Округ Анн-Арандел охватывает почти все 1976 акров [23] покрытых лесами земель, которые король Карл II пожаловал в 1686 году семье Ричарда Сноудена. Тот основал литейное предприятие Патаксент, одно из важнейших в колониях, производившее ядра и пули, и положил начало плантации Сноуден, с молочной фермой и маслодельней, которыми управляли внуки Ричарда Сноудена. Отслужив в войсках Мэриленда в составе Континентальной армии, они возвратились на плантацию и совершенно в духе принципов независимости освободили 200 чернокожих рабов – почти за столетие до Гражданской войны.
23
Около 8
В наше время бывшие сельскохозяйственные земли Сноуденов разрезаны пополам дорогой Сноуден Ривер Парквей. Это нагруженный участок коммерческой магистрали с большим количеством престижных ресторанов и автосалонов. Ближайшая автострада Патаксент – Трасса 32 ведет прямиком к Форт-Мид, второй по значению в стране авиабазе и центру АНБ. Так получилось, что сам Форт-Мид построен на землях, некогда принадлежавших моим родственникам Сноуденам, либо приобретенных у них (по одной версии), либо (согласно иным версиям) – экспроприированных правительством США.
Я к тому времени, как мы туда переехали, ничего об этой истории не знал, а родители шутили, что имена на дорожных знаках меняются всякий раз, как кто-то переезжает в Мэриленд на жительство. Им все это казалось забавным, но я был отчаянно напуган. Округ Анн-Арандел находится всего в 250 милях [24] от Элизабет-сити, если ехать по шоссе I-95, но мне чудилось, будто я попал на другую планету. Мы променяли тенистые аллеи у реки на бетонированные дорожки, а школа, где я был популярен и успешен в плане успеваемости, сменилась другой, где меня дразнили из-за моих очков, моего равнодушия к спорту и, самое главное, моего тягучего южного акцента, по причине которого в классе меня считали умственно отсталым.
24
400 км.
Я так тяжело переживал за свое произношение, что вообще перестал разговаривать в классе, до тех пор пока не стал говорить «нормально» или хотя бы перестал называть место своего позора – класс английского языка с певучими, растянутыми гласными – «в кла-ассе». И не заявлять на потеху всем, что порезал бумагой «па-алец». Как бы то ни было, все это время я боялся говорить свободно, оценки мои упали ниже некуда, и кое-кто из учителей решил подвергнуть меня IQ-тестированию для диагностики предполагавшейся «необучаемости».
Когда отметки «встали на место», не помню, чтобы кто-то принес извинения. Разве что последовала пачка факультативных заданий. Более того, те же учителя, что сомневались в моей способности учиться в школе, теперь ополчились против моего вновь обретенного желания высказаться.
Мой новый дом стоял на Белтвее. Это название обычно относят к Interstate 495, трассе, которая проходит вокруг столицы, города Вашингтона. Но сейчас в понятие Белтвей входит и обширный спальный район в окрестностях столицы, простирающийся от Балтимора, штат Мэриленд, до Куантико, Виргиния. Обитатели этих предместий, за небольшим исключением, либо служат в правительственных учреждениях США, либо работают на одну из компаний, каким-то образом взаимодействующих с правительством США. А других, говоря простым языком, причин находиться здесь, в общем-то, и нет.
Мы жили в Крофтоне, штат Мэриленд, на полпути между Аннаполисом и Вашингтоном, у западной границы округа Анн-Арандел, где все жилые комплексы с виниловым сайдингом воплощают стиль федералистов, а улицы носят причудливые, «ста-аромодные» названия: Крофтон Таун, Крофтон Мьюз, Презерв, Райдингс…
Сам Крофтон спроектирован как жилой район, вписанный в природные извивы Крофтонского загородного клуба. Если посмотреть на карту, увидишь нечто, сильно напоминающее изображение человеческого мозга: улицы вьются и закручиваются в точности, как мозговые извилины. Наша улица называлась Найтсбридж Турн – петлистая и просторная, с разноуровневыми домами, широкими подъездными дорогами и гаражами на две машины. Дом, в котором мы поселились, был седьмым от края «завитка» и седьмым, если считать от другого края, то есть он стоял как раз посередине. У меня появился 10-скоростной велосипед «Хаффи», на котором я развозил «Капитал», достопочтенную газету, издаваемую в Аннаполисе. Со временем доставка газеты становилась все более чреватой всякими неожиданностями, особенно зимой, особенно между Крофтон Парквей и Маршрутом 450, который, проходя близ нашего квартала, носил другое название – Военно-автомобильная дорога.