Ее монстр
Шрифт:
Невольно вздрогнула, вновь вспомнив кошмарные минуты аварийной посадки. Мне повезло выжить. А что с другими?! Не с амиотами, а теми, кто попал в плен к этим ненасытным нелюдям?
Сделав уже осознанный глубокий вдох, радуясь, что воздух пригоден для дыхания, я повернула голову, чтобы увидеть хоть что-то помимо грязной водолазки и спутанных до состояния пакли волос Седьмого.
И увидела… лежащие чуть в стороне на возвышении, подобном островку среди мутной жижи, уложенные едва ли не штабелями тела других пленников. Искореженные, с явными признаками повреждений на скафандрах, следами
Страшное зрелище. Однако и понимание причин их гибели тоже присутствовало – ощущения череподробительного воя еще были свежи в памяти. Как и осознание – я могла лежать там же таким же безынтересным для монстров материальным хламом. Мою жизнь спасло только близкое присутствие Седьмого, та самая дезориентирующая еще с момента пребывания на транспортнике манера амиота держать меня при себе.
Меня затрясло как в ознобе, скорее по причине испытанного шока, а не от холода, – нагревательные элементы скафандра еще действовали. И все отчетливее доходила ужасающая данность: возможно, я единственная из пленных уцелела при этой адской посадке. Осталась один на один с неубиваемыми созданиями, имеющими отличную от привычной модель мышления. Каждую секунду с момента «воскрешения» я чувствовала колоссальную разницу между нами.
Седьмой мою дрожь заметил и неподвижно замер на бесконечно долгие для такого быстрого существа мгновения. Возможно, прислушивался и пытался разобраться в причинах моего несомненного отчаяния. Однако промолчал, а потом и вовсе продолжил движение. Мое присутствие нисколько не отягощало его, словно я весила не больше носового платка, заткнутого за пояс.
Отвела взгляд от погибших, страшась вновь задрожать от судорог паники. Как бы не сойти с ума в столь отчаянном положении. Пережив катастрофу, потеряв единственное пристанище – звездолет, оказаться на страшной планете, где не должна ступать нога таких, как я.
Старательно не опуская глаза к земле, где бессмысленной кучей лежали тела недавних собратьев по несчастью, напоминая себе об опасной реальности, в которой оказалась, окинула дикий и не менее чуждый пейзаж неизвестного мира. Увиденное не впечатляло. Белесое небо, затянутое чем-то вроде тумана, сквозь который у самого горизонта тускло просвечивал маленький диск розового солнца, из-за чего окружающее пространство казалось сумрачным и нереальным, словно я смотрела сквозь прибор с инфракрасным фильтром.
Впрочем, уверена, даже при обычном освещении местный пейзаж не был радующим глаз прекрасным зрелищем. Унылая, простирающаяся до самого горизонта равнина. Даже на вид не твердая, а топкая, покрытая желто-коричневой жижей, из которой торчали редкие красно-бурые растения – во всяком случае, я посчитала их таковыми. Невысокие, безлистные, похожие на засохшие изломанные стволы деревьев.
Там, где «флора» была чуть гуще, образовывались небольшие возвышенности-островки, покрытые густой пожухлой… травой? Росла она на поверхности все той же жижи – ноги амиотов, бродивших по такому участку, по щиколотку, а иногда и по колено вязли в топкой грязи.
Вдали к начавшему темнеть небу поднимался столб дыма. Ветер сносил его в сторону, но он все равно не исчезал – что-то
– Там… корма. Отвалилась. Двигатель взорвался.
Пояснение, хоть и сказанное равнодушным тоном, в очередной раз доказывало – падение было страшным. Просто чудо, что хоть кто-то выжил. Впрочем, не удивлюсь, узнав, что все амиоты выдержали разрушительное столкновение корабля с землей.
Осматриваться, болтаясь на руках Седьмого, было не очень удобно, но мне и в голову не пришло жалеть об этом. Сейчас я сама цеплялась за него, как бездумная и ведомая лишь инстинктом мартышка.
С чем можно сравнить ситуацию? Разве что с попаданием современного человека в какой-нибудь древнейший палеолит – чуждое, дикое и устрашающее место, напрочь лишенное условий для нормального существования. Кров? Пища? Ничего здесь не было. И я одна в окружении сверхсуществ с сознанием младенцев. В месте, где мне не выжить.
Мы, дети прогресса и современных технологий, давно разучились выживать при отсутствии необходимого комфорта. Но амиоты… У них подобной проблемы не было. Они ее себе даже не представляли! Вели себя равнодушно и спокойно, словно для них естественно бродить в болотной грязи без возможности как-то обезопасить себя или хотя бы устроиться для отдыха. Их ничуть не беспокоила невозможность укрыться от глаз неведомой угрозы из числа имеющейся в наличии местной фауны, наверняка рыскающей поблизости.
Поразительно, но я вообще не видела различий между их поведением в клетках, на корабле и теперь здесь. Они не осознавали последствий случившегося?! Им было все равно? Меня же паника захлестывала тем сильнее, чем невозмутимее и деловитее вели себя недавние подопытные. Один факт их присутствия угнетал: создатели этих тел не получили ни одного шанса выжить в случившейся трагедии, а «эксперименты»…
«Эксперименты» согласованно и внешне безмолвно перемещались по островку. Возились с теми из своих, кто пострадал во время крушения или же еще до посадки имел сложности с управлением телом. Разбирали беспорядочную груду чего-то, вероятно, прихваченного с собой с транспортника. Рассмотреть не получалось – работали они в тесном контакте, напрочь перекрывая обзор на «добычу». Седьмой тоже не стоял, постоянно двигался, явно участвуя в общем действе, хотя его функции больше походили на работу наблюдателя. Или координатора?
Так и не успев в этом разобраться, вздрогнула. Только причиной были не страхи, а раздавшийся стон. Нет! Не стон! Мучительный сдавленный вопль! Словно того, кто пытался его издать, душила рука силача и одновременно рвала на части стая хищников.
Сквозь эластичную ткань скафандра ощутив напряжение мышц Седьмого, прижавшего меня теснее, все же сумела бросить взгляд в сторону. Источник звука оказался недалеко от общей массы темных из-за въевшейся в одежду и кожу грязи атлетических тел амиотов – еще две фигуры в скафандрах. Точно из пленников, потому что оба в конвульсиях бились на пожухлой желто-оранжевой растительности.