Ее немагическое величество
Шрифт:
– Госпожа Тань Дао! Госпожа Тань Дао! Не надо, прошу вас! Помните, обет смирения… – звонким, еще мальчишеским голосом попытался он урезонить разбушевавшуюся тетку. Но броситься между нами он все же не спешил, с явным испугом поглядывая на карающий веник.
– Я вот тебе сейчас тоже как всыплю! – переключилась моя ведьма на более уловимую жертву. – Учитель великий нашелся! Уйди с дороги, сдыхоть мелкая! Обет ему!
– Да простите вы ее, нечестивую, это вам искушение такое Пресветлый послал, а вы-то как же… Зачем же… Она-то
– Вот и караулил бы сам, чтоб такие ведьмы в храм не попадали, тьфу! – плюнула она в мою сторону и погрозила веником. Впрочем, гоняться перестала.
– Хорошо. Конечно. Вы абсолютно правы, госпожа Тань Дао. И вы правильно сделали, что указали мне на мою ошибку, – он старался выглядеть спокойным и благочестивым, – идите в храм. Я сам поговорю с этой девушкой.
– Тебя не спросила, куда мне идти! Поговоришь ты, ага, – заворчала тетка, удаляясь в храм, – тебе-то побольше искушение сейчас будет.
Парень развернулся ко мне. «Дрищ какой-то», – зло подумала я. Типичный ботаник. Вроде и симпатичный, а худоба и подростковая нескладность прямо уродует. Что ж тут его не кормит никто, что ли? Но ссориться еще и с ним не хотелось. Ладно, постараюсь быть лапочкой.
– Госпожа… Вы совершенно напрасно устроили скандал рядом с храмом, – пытаясь говорить немного свысока, нравоучительно вымолвил паренек. Нет, и этот туда же! Тоже считает себя посланником божиим?
– Господин… Как вас там. Простите, но скандал начала не я, – с праведным чувством собственной невиновности твердо сказала я.
– Мое имя служитель фон Гриер! – гордо подняв голову и слегка повысив голос, перебил меня парень.
– Да. Конечно. Так вот, господин служитель фон Гриер. Я понимаю, что я пришла в храм в неподобающем виде, но я рассчитывала на сочувствие и понимание служителей Пресветлого. Так как я попала в серьезные неприятности, и это моя единственная одежда. Честно-честно! Поэтому уважить Пресветлого, сняв этакую неподобающую одежду, в этот раз я не могу. Если только раздеться догола. Но вряд ли это придется ему по нраву. Или как? – я невинно похлопала глазками.
Уши мальчика предательски запылали. Да и сам он явно офигел от такого поворота.
– Нет, конечно, раздеваться не надо…
– Вы уверены? – не смогла не поддразнить его я. – На этот счет есть какое-то правило? А то я теперь действительно боюсь прогневить столь строгого бога.
– Уверен, – буркнул парень, – что вы хотели-то в храме?
– Мне нужен ваш главный служитель. Я как бы по знакомству. Мне тут сказали, что только он может решить мою проблему. Поэтому я к нему. Со всем уважением, конечно, как у вас тут положено, все дела. В общем, пустите, а?
– Хорошо. Я проведу вас. Только ведите себя хорошо, – уже совсем по-человечески сказал паренек и пошел в храм. Я поплелась за ним.
Внутри тоже было очень красиво. Посреди храма статуя величественного мужчины в богатой
– Это не святые, – шепотом произнес он, – это помощники Пресветлого. Великий Демеон, великий Паний, великая Каталена, ну и другие. Каталена вон с мечами, воительница, покровитель сражающихся за правое дело. Она родилась в семье воина, и было у нее девять братьев, и все они погибли, защищая свою землю. А сестра три года плакала, потом ушла в горы, и было ей видение…
– Ясно. А этот?
– Этот? М-м-м… Это Паний… У Пания огонь в руках. Он освещает мир заблудшим душам… Он взял этот огонь у самого Пресветлого, хоть тот и был против…
– Понятно, понятно, – решила прервать я, а то молодой служитель явно намеревался рассказать мне о каждом помощнике всю его биографию, – а где ваш главный служитель-то?
– Вон, – насупившись, показал мой провожатый на поющего человека, – надо подождать.
Ну, это как раз понятно. Народу в церкви немного. Ладно, подожду, пока священник напоется. Нельзя его сейчас беспокоить, наверное.
Как только он развернулся и пошел вглубь церкви, я перегородила ему дорогу:
– Простите, святой отец, светлого дня! Можно поговорить с вами?
– Светлого тебе дня, – развернулся ко мне служитель. Какое благородное лицо! И такое одухотворенное, что ли, – исповедь завтра с утра, сестра, приходи в подобающем виде, – он продолжил свой путь.
– Да нет у меня подобающего вида! Что ж вы прицепились-то все! Достали! На себя посмотрите сначала! – слезы позорно брызнули из глаз. Я-то сюда за помощью шла, а что теперь?
– А вот повышать голос в храме Пресветлого нельзя. Как бы плохо вам ни было, – строго сказал служитель, останавливаясь и внимательно меня рассматривая. Но я, гордо вздернув голову, направилась на выход. Пошли они все! Я уже сделала несколько шагов, как меня осторожно взяли под руку. Я обернулась. Служитель.
– Пойдемте, сестра, – гораздо мягче сказал он, – все будет хорошо, не переживайте так.
Я хотела было выдернуть руку, но только всхлипнула и потащилась за служителем. Он был очень высокий и худой. Тоже постится, наверное, все время. Сколько ему лет, интересно? Когда пел, я слышала очень молодой голос. А сейчас мне показалось, что ему около сорока. Чем-то на папу похож. Мы вошли в какой-то кабинет с огромным столом и диванами. Служитель усадил меня на диван и дал воды.
– Прошу прощения за грубость, – промямлила я, – просто мне сегодня все тычут этой одеждой. А у меня ведь просто ничего другого нет.