Ее неотразимый защитник
Шрифт:
– Мы будем делать именно то, что мы планировали… по отдельности.
Она развернулась и широким шагом направилась к коттеджу.
Это всего на пару дней, повторяла она себе, влетая в спальню, в которой Митч оставил ее чемодан. Она открыла его и надела купальник. Все, что от нее требуется, – это вести себя вежливо и любезно. Ей придется приложить усилия, но…
Любезно? Она скривилась и натянула платье. Ладно, «любезность» была малодостижима, но вежливость – отстраненная вежливость – должна у нее получиться. Ради всего святого! Этот мужчина
Ну очевидно, что ей это не нравилось, но она способна вести себя как взрослый человек. Она стиснула зубы. Попробовала улыбнуться. В спальне не было зеркала, поэтому она не могла оценить, получилось у нее или нет. Улыбка ощущалась неестественно, но это лучше, чем оскал, правда? Она надела шлепанцы, взяла шляпу и медленным шагом направилась в гостиную. Митч сидел за столом.
Почему-то Таш вспомнила его попытку извиниться, и тут же перестала улыбаться.
– Митч?
Он поднял взгляд. Посмотрел на ее голые ноги, и что-то промелькнуло в его глазах. Ответное напряжение свело ее живот.
– Я… – Она нахмурилась и наклонилась к нему. – Если бы меня здесь не было, чем бы ты занимался?
Он пожал плечами. Она сглотнула и заподозрила, что ее улыбка превратилась в гримасу.
– Вот этим и займись.
«Только не раздевайся».
– Кажется, мое присутствие на пляже тебе помешает, – протянул он, и взгляд его был холодным как никогда.
Возможно, он прав.
– Нам обоим хватит места на пляже.
– У меня сложилось другое впечатление.
Она понимала, что вела себя резко, но… Учитывая их прошлое, он заслужил эту резкость. Он же не ждал, что она будет рада сложившейся ситуации.
Таш отступила на шаг.
– Пойду поплаваю. – Не дожидаясь ответа, она выскочила за дверь и направилась к пляжу.
Бухта была закрыта с обеих сторон каменистым мысом. В шторм или прилив здесь наверняка опасно купаться, но в ясную, спокойную погоду, как сегодня, волны мерно катились к берегу.
Таш бросила полотенце на песок и не оглядываясь пошла к воде. Она сделала несколько шагов, поднимая облака брызг и наслаждаясь контрастом между холодной водой и горячим воздухом, а потом окинула взглядом море. Она никогда раньше не бывала на безлюдных пляжах – Таш хорошо плавала, но предпочитала, чтобы спасатели всегда были поблизости. Но сейчас, зная, что Митч обязательно будет наблюдать за ней, она пошла навстречу волнам и смело нырнула под одну из них.
Таш ловила волны, делала стойки на руках и держалась, пока потоки воды не сбили ее. Она лежала на водной глади, наслаждаясь ощущением невесомости и прохладой моря. И каждый раз, когда ей на ум приходили мысли о Митче или Рике и грозившей ей опасности, она гнала их прочь.
– Таш! – окликнули ее с берега.
Она вздрогнула, внезапно вспомнив, что кто-то хочет причинить ей вред, и чуть не наглоталась воды. Но, обернувшись, она увидела, что Митч жестом подзывает ее к себе.
Зачем? Может, весь
Митч протянул ей полотенце.
– Что случилось?
– Ты провела в воде полтора часа, не думаешь, что пора сделать перерыв?
Полтора часа?
Вытираясь, Таш старалась не выглядеть взволнованной или смущенной. У нее нет причин смущаться. Вот только взгляд Митча все время возвращался к ее ногам и бедрам.
– И тебе точно пора намазаться солнцезащитным кремом.
Таш выжала волосы, вытерла их полотенцем, а потом надела платье и шляпу, всеми силами игнорируя Митча, вышагивающего по пляжу туда-сюда. Он словно нарочно демонстрировал свои длинные загорелые ноги.
С усилием оторвав от него взгляд, Таш расстелила полотенце, села и принялась наносить крем на лицо, руки и ноги, затем надела солнцезащитные очки. За все это время Митч не произнес ни слова.
Таш надоело его молчание.
– Есть новости?
Он покачал головой.
– Новостей нет. – Выражение его лица немного смягчилось. – Но я решил, что ты могла проголодаться, и приготовил легкий ланч, правда, из бутербродов и фруктов.
– Не нужно ничего для меня делать. Я способна сама вспомнить про крем и приготовить себе еду, – огрызнулась она.
Он застыл, и его взгляд сверкнул огнем.
– По-моему, ты хотела сказать: «Спасибо, Митч, за то, что ты для меня делаешь».
Как же!
– Тебе, по крайней мере, платят за то, что ты здесь. А мне нужно просто смириться и говорить «Спасибо, Митч»? Не дождешься.
Он бросил корзинку для пикника на песок.
– Если ты думаешь, что я буду терпеть это, Таш, ты очень ошибаешься.
Она вскочила.
– И что же ты собираешься делать, – бросила она, упирая руки в бока, – запереть меня в камере, что ли?
– Полиция делает все, чтобы защитить тебя! Капелька благодарности не была бы лишней.
– Если бы это был любой другой полицейский, проблем бы не было. Пусть сюда приедет другой офицер, и я проявлю всю возможную благодарность.
Он скривился.
– Сейчас школьные каникулы. Лето. Никто не сможет меня подменить, если только я не вытащу Петере из отпуска, который она проводит со своими детьми. Ты этого хочешь?
Она почти сказала да, но это было бы бессовестно.
– Скажи спасибо Рику за идеально выбранное время!
Одной фразой он словно отбросил ее на восемь лет назад, в растерянность, боль и ярость. К осознанию того, что она сделала. К осознанию того, что сделал он.
– Рик ни в чем не виноват, упертый ты идиот! – закричала она изо всех сил.
В его взгляде сверкнуло гневное пламя.
– Это ты идиотка – слепая идиотка! – во всем, что касается Рика.
У Таш свело все тело, ее стало трясти от отчаяния и подступившей к горлу желчи. Она знала, как не вырубить человека и заставить его при этом кричать от боли. И она хотела заставить Митча выть. Кровь в висках застучала так сильно, словно голова вот-вот взорвется.