Ее невыносимый лжец

Майер Жасмин

– Ты сейчас удивишься, но ты пилот, Романов. Твое хобби, увлечения, интересы – это все небо. А на земле тебе делать нечего. Это же просто как дважды два. Все свое время ты всегда отдавал работе, так чего теперь удивляешься?

– У тебя было так же?

– Можно сказать и так. Я действительно

отказался от всего, кроме неба, но у меня хватало собственных причин для этого, Эндрю. Вряд ли у тебя такое же беспросветное положение.

– Но ты ведь так и не вышиваешь крестиком в свободное время, не коллекционируешь комиксы…

– Нет, всяких бестолковых хобби у меня действительно нет. А без неба… Ну я прожил два года. Это было самое паршивое время в моей жизни, за исключением, конечно, того факта, что все это время я был женат на самой прекрасной женщине, и она ждала от меня ребенка, – его голос мгновенно изменился.

– Моя сестра рядом? – кисло отозвался я.

– Да. И сейчас она идет ко мне, так что давай закругляйся с исповедями и вали уже с миром, сын мой.

Я облокотился о медную ограду Невы, зажмурился и выпалил прямо, как есть:

– Я изменил жене. И хочу понять почему.

– И мой ответ – поздравляю. До свидания.

– Стой! Почему «до свидания»? С чем ты меня поздравляешь? Это не ответ!

– Эндрю, если ты хочешь, чтобы тебе прочистили мозги, я передам трубку твоей сестре. Если хочешь исповедоваться, звони жене.

– Джек, это впервые. Я никогда не изменял и не думал ни о чем таком, у нас всегда был замечательный секс, а сейчас в какой-то момент я просто как с цепи сорвался. И… Самое паршивое знаешь что? Я хочу повторить, Картер! Какого черта я хочу снова изменить своей жене? Почему я так хочу другую женщину?

– Чувак,

расслабься. Этого хочешь не ты, а твой член. Потому что… Ну член – это член. Ты не на него кольцо во время свадьбы надеваешь, понимаешь, о чем я?

– Кажется. Но ты ведь не изменяешь моей сестре, так ведь?

– По-твоему, я признаюсь?

– Джек, да мне плевать! Просто раньше мне всегда хватало собственной жены. А сейчас… Сейчас со мной что-то не то!

– С этим я тебе не помогу. В свое время я натрахался выше крыши, а ты, может быть, и нет. И только сейчас вдруг понял, что тебе уже тридцать, а вокруг столько красивых нетраханых женщин.

– А если родить ребенка?

– Ты испортишь жизнь еще и ему, – быстро ответил Джек, и я услышал приглушенное и сказанное в сторону: «Привет, дорогая, так быстро вернулась?… Да, ерунда, не туда попали».

А после только короткие частые гудки.

Соня

Мы все-таки сходили погулять. Успели затемно, а потом сбегали в магазин. На балконе сох чертов плед. Потом спрячу его с глаз долой, пусть лежит чистый, но в шкафу. Черта с два я его еще хоть раз постелю на диван.

Аля снова жужжала воображаемыми моторами, играя в бойкий самолет. От ее низкого урчания голова болела еще сильнее, но я не могла запрещать дочери играть в ее любимые самолеты.

Я не переставала удивляться ее играм. Она никогда не выбирала кукол, не играла в принцесс. Вторым любимым мультфильмом после того, о самолетах, были «Тачки», и вместо кукол у нее на полках в детской самолеты соседствовали с гонщиком МакКуином.

Конец ознакомительного фрагмента.