Ее оружие (Любовницы-убийцы)
Шрифт:
К досаде Фрэнка у него появилась и проблема, так сказать, личного характера, которую доставила ему Анна-Мария, с ее огромным животом. Иногда он места себе не находит из-за того, что не с кем как следует потрахаться. Недавно у него на этой почве вышла неприятная история. Пару недель назад он нанял для Анны-Марии новую служанку, Эстер. Поскольку Эстер знала, что он за человек, то и Фрэнк полагал, что у нее нет иллюзий в отношении того, что ее могло ожидать. Это была темноглазая, полногрудая девушка с пышными бедрами. Так вот, Фрэнк однажды просто-напросто развернул ее к себе
Не в силах больше выносить побои, девушка начала защищаться, что распалило его еще больше и доставило ему удовольствие. Эстер стала громко кричать, звать на помощь полицию, из ее расквашенного носа текла кровь.
Фрэнку потребовалось немало времени, чтобы успокоить ее. Раздосадованный и расстроенный, он ушел к себе в комнату.
Эта история не предвещала ничего хорошего, потому что, вероятнее всего, не укрылась от Анны-Марии. С тех пор прошло две недели, а он все никак не мог придумать, как ему загладить вину перед своей женой. Как она сильно изменилась! А ведь была такой желанной, такой молодой и невинной. Разве он стал бы изменять ей, будь она сейчас такой, как прежде? Появление Бет прервало его размышления как раз на этом месте.
— Извините, пожалуйста, — сказала она, — я не знала, что здесь кто-то есть. Я не могла заснуть, и вот решила пойти на кухню и разогреть себе немного молока.
— Теплое молоко пьют лишь старые девы, — медленно процедил Фрэнк. Раньше он не замечал, что Бет такая красивая.
Она нервно засмеялась, открыла холодильник, достала молоко и перелила в кастрюлю. Фрэнк молча наблюдал за ней, за каждым ее движением. Он заметил, что она совсем не красилась. Фрэнк терпеть не мог крашеных женщин. Они всегда напоминали ему тех похотливых, грязных проституток в черных бюстгальтерах и засаленных чулочных подвязках, которых так обожал Энцио. Отец привел Фрэнка к ним в первый раз, когда ему исполнилось тринадцать. Этой мерзости он никогда не забудет и не простит.
— Как с работой, все в порядке?
— Да, мистер Бассалино, спасибо, — ответила Бет, нервно помешивая ложкой молоко. Она наклонила голову, и прядь нежных волос упала ей на лицо.
— Как дети, не балуются?
— Они очень милые, — ответила она. Бет повернула голову, чтобы посмотреть на него, и ему понравилось ее чистое, свежее лицо. От ее внимания не ускользнуло, что он ее хочет. Если бы она только могла побороть в себе отвращение!
— Ты очень хорошенькая, — сказал Фрэнк. — Для чего тебе нужно прятаться и нянчиться с детьми?
— Я люблю спокойную жизнь.
Молоко начало закипать. Бет, словно зачарованная, смотрела, как оно пенится, пузырится, поднимается кверху, перехлестывает через край, и не заметила, как немного горячей пены пролилось ей на руку.
От неожиданной боли она вскрикнула.
Фрэнк хотел было сказать: «Какого черта!», но сдержался и, увидев ожог, пришел ей на помощь, смазав спиртом больное место.
—
Они стояли так близко друг к другу, что она чувствовала запах его тела, и ей хотелось повернуться и убежать. Однако вместо этого она придвинулась к нему еще ближе, и тот, не владея собой, схватил ее под руки, поднял, как ребенка, и поцеловал — сначала нежно, потом все крепче и требовательней.
Она не произнесла ни слова, лишь сомкнула свои сухие губы, слегка скривившиеся от отвращения.
— Боже мой! — воскликнул он, — ты такая легкая, будто пушинка, и совсем не умеешь целоваться. Сколько тебе лет?
В его руках она чувствовала себя, словно пойманная птичка. Он был такой сильный, что, казалось, без труда раздавит ее, если захочет.
— Мне уже двадцать, — прошептала она.
— Ты когда-нибудь была с мужчиной?
— Мистер Бассалино, вы делаете мне больно, пожалуйста, отпустите меня.
Фрэнк послушно отпустил ее.
— Ты знаешь, что я хочу сделать с тобой? — спросил он хриплым голосом.
Бет кивнула и быстро опустила глаза.
— Хорошо, тогда иди в свою комнату, не бойся, никто тебя не увидит. Раньше тебе уже приходилось это делать?
Он надеялся, что она скажет нет. После Анны-Марии ему больше ни разу не встречались девственницы. Да и откуда? Все женщины, с которыми ему приходилось иметь дело, были проститутками.
— Я уже не девушка, — ответила Бет. Она легко произнесла эти заученные слова. — Это случилось, когда я была еще совсем маленькая — всего двенадцати лет. С моим отчимом — он был пьяный. Я тогда не понимала, чего он хотел от меня! Потом у меня родился ребенок. С тех пор у меня никого не было.
Фрэнк молча слушал ее. Она ему очень нравилась. Один раз с пьяным родственником — это не в счет. И потом, ей было тогда всего двенадцать. Его рука скользнула к поясу ее ночной рубашки.
— Мистер Бассалино, я не могу так! — Она смотрела на него широко раскрытыми от испуга глазами. — Ваша жена, дети… Это нехорошо…
— Я тебе заплачу. — Он смотрел на нее, не отрываясь, — Сто долларов, прямо в руки. Согласна?
Она замотала головой.
— Мне кажется, вы не понимаете меня. Вы такой привлекательный, но обстоятельства не позволяют. Я у вас на службе, вы и ваша жена мне доверяете. И если мы с вами… Ну, вы понимаете, что я имею в виду, — какими глазами я завтра утром буду смотреть на миссис Бассалино, на вас, на все это?..
Фрэнка глубоко тронула ее порядочность. Слишком мало ему попадалось людей, способных испытывать угрызения совести. Но плотские желания все еще превалировали над здравым рассудком и сентиментальностью Фрэнка.
— А что ты будешь делать, если я тебя прогоню?
Бет снова отрицательно замотала головой. При этом ее рассыпавшиеся по лицу мягкие, светлые волосы просто очаровывали его. Как бы он хотел обвить ими свои бедра, другие, самые чувствительные места своего тела… Он непременно Должен добиться ее. С ней — он был уверен в этот Момент — его ждет неземное блаженство.