Ее превосходительство адмирал Браге
Шрифт:
Вот теперь он все понял и от этого растерялся еще больше, но женщина ему отступить не позволила:
– Возражения не принимаются! – сказала, как отрезала.
– Да, я, вроде бы, и не собирался…
– И слава богу! – закрыла тему женщина. – Где?
– Соляной переулок дом 7, - ответил Виктор. – Я тебя встречу. Когда?..
– Соляной переулок? – переспросила Настя. – Через двадцать минут.
– Через двадцать минут, - повторил за ней Виктор и неожиданно для себя почувствовал, как его охватывает знакомое по прошлым их отношениям возбуждение определенного рода.
«Наверное, это потому что у меня давно не было женщины», - решил он себе в утешение, чертиком из табакерки вылетая
Времени у него было в обрез. Спрятать документы в сейф. Подняться к себе в квартиру и прибрать в беспорядке раскиданные по комнатам вещи. Виктор никогда не был педантом и аккуратистом и, живя один, не заморачивался особым порядком и чистотой. Хорошо хоть уборщица была у него в квартире третьего дня, так что пыль собраться не успела и кровать была застелена чистым бельем. Тем не менее, вечно опаздывая туда или сюда и не имея ни одной лишней минуты, он успел захламить свою небольшую квартирку даже за эти короткие два дня.
Раскидав вещи по «укрытиям», Виктор выскочил на улицу буквально в тот момент, когда в переулок из-за угла вышла Настя, одетая в просторную кунью шубу и шапку-малахай из черно-бурой лисы. Сам Виктор впопыхах выскочил на мороз даже без шинели, но, видит бог, ему сейчас не было холодно. Напротив, при виде идущей ему навстречу женщины он почувствовал, как на висках выступает горячий пот.
– Куда? – как-то очень уж по-деловому спросила она, приблизившись к нему практически вплотную.
– Иди за мной, - позвал он, поворачиваясь ко входу.
– Сумки возьми, - протянула она ему какую-то поклажу.
– Что это? – не понял Виктор, мысли которого были заняты совсем другим.
– Еда, выпивка, - чуть дрогнувшим голосом сообщила женщина. – У тебя же, поди, шаром покати…
Удивительное дело, иной раз между мужчиной женщиной говорится столько разных слов, что можно роман написать, и еще останется. А в другой раз прозвучат всего несколько слов, да и то, вроде бы, не к месту и не ко времени, а на самом деле, все уже сказано, и никаких дополнительных объяснений не требуется. Так и сейчас, говорили о еде, но оба уже знали, о чем на самом деле идет речь. И поэтому, наверное, больше они ни о чем не говорили. Виктор провел Настю через пост охраны, они быстро поднялись по довольно крутой лестнице наверх, прошли коридором и наконец оказались в его квартире. Остальное происходило, как в тумане, или при умопомрачении. Виктор сразу же, не раздумывая, отставил куда-то в сторону «сумки-клюмки» и привлек к себе женщину. Оказывается, он не забыл вкус этих губ и, наверное, поэтому никак не мог от них оторваться. И не запомнил толком ни как раздевал ее, ни как раздевался сам, но очнулся уже голый и со сбитым дыханием, лежа в объятиях не на шутку запыхавшейся женщины…
Глава 7
В полночь к ней в Кобонский Бор снова пришла Маша. Оставила третьего дня ночью зашифрованную записку в тайнике, оборудованном за одной из стенных панелей в рабочем кабинете адмирала Браге, забрала список очередного заказа, и вот наконец объявилась. Сюда, в Лизин личный кабинет, Маша наловчилась переходить без промежуточных остановок еще лет десять назад. И сегодня исполнила этот трюк ничуть не хуже, чем в предыдущие годы.
«Мастерство не пропьешь!»
Лиза приехала в Кобону заранее, оповестив все заинтересованные стороны, что смертельно устала и нуждается в немедленном отдыхе, как минимум, до шести утра, поскольку в семь за ней должен был прибыть геликоптер. Сказано – сделано. Она приняла душ, переоделась, плотно поужинала, - чтобы потом не отвлекаться, - и поднявшись к себе в кабинет, заперлась там за двойными дверями и
Лиза проверила запасы: молотый кофе, сахар, шоколад. Заполнила водой емкость американской кофейной машины, сервировала журнальный столик на двоих, придвинув и его, и два удобных кресла к заранее разожженному камину, и завершила подготовительные мероприятия, водрузив на стол пузатую бутылку темного стекла с этикеткой, сплошь покрытой гербовыми печатями и изображениями золотых медалей. Это была эксклюзивная пятидесятилетняя старая польская водка «Starka Piastowska»: ржаные спирты, бочки из-под португальского портвейна, настояна на листьях яблонь сорта «Розмарин» - в общем, полный набор. Старка эта очень нравилась Маше, но дело еще и в том, что у самой Лизы она будила приятные воспоминания о ее первой большой войне, когда именно такие трофейные бутылки привез ей в госпиталь полковник Рощин. Дело происходило после высадки десанта на Роя и Калк – им как раз и командовал полковник, - и после эпического боя на траверзе Виндавы. Тогда, прежде чем окончательно потерять сознание, Лиза все-таки умудрилась посадить на воду разбитую артиллерийским огнем «Вологду». Вот после этого всего и трех дней в коме, к ней в госпиталь приехал Рощин и привез букет чайных роз сорта «Глория Деи» и благородную польскую старку на распив. А позже, когда она уже приняла командование авианосной группой, прислал в подарок целый ящик – двенадцать бутылок - этого благородного напитка.
«Да, - улыбнулась она мысленно, вспоминая те дни, - было время…»
И в этот момент в адмиральский кабинет «вошла» Мария Бессонова. Просто возникла из неоткуда. Беззвучно, без балаганных эффектов, но весьма впечатляюще.
– Ты что с гулянки? – вместо приветствия спросила Лиза, рассмотрев ночную гостью. – Бал-маскарад, тематическая вечеринка?
– На родину ходила, - объяснила красавица, одетая по последнему слову флорентийской моды пятнадцатого столетия. – Ностальжи замучила, понимаешь ли.
Она опустила на пол объемистый кофр коричневой кожи и, протягивая руки навстречу, шагнула к Лизе:
– Дай хоть обнять тебя, мой адмирал!
– Я тоже соскучилась! – улыбнулась Лиза. – Выглядишь, умереть не встать!
– Ты тоже могла бы.
– Мне нельзя, - не без сожаления повторила свою мантру Лиза. – Я при исполнении.
– Значит, «про уйти» ты все для себя решила. – Не вопрос констатация факта.
– Маша, ты же знаешь, у меня здесь семья, друзья и страна…
Так все и обстояло. Это была ее земля, и эту землю надо было защищать от супостата, и не только потому что Себерия – ее родина, как бы странно это не звучало из ее уст, но и потому что на этой земле жили близкие и небезразличные ей люди. Ее родня, ее друзья, ее боевые товарищи. Маша все это знала, потому и не стала усугублять.
– Можешь не объяснять, - сказала, закрывая тему, которую, на самом деле, они закрыли двадцать лет назад, сразу после Техасских приключений.
– Тогда, прошу к столу! – пригласила Лиза.
– Да уж, я бы выпила! – хмыкнула в ответ Мария.
Сели к камину, Лиза разлила старку и выжидательно посмотрела на подругу:
– Что у вас?
– У нас почти все готово, - Мария взяла свой стаканчик и с удовольствием понюхала напиток. – Думаю, через три-четыре месяца сможем перекрыть все каналы. Жалко конечно, но или так, или скоро через точки перехода попрут все, кому не лень. Оно нам надо?