Её шикарный босс
Шрифт:
Он повернулся к ней лишь на мгновение, а потом отвел взгляд.
— Я не хочу, чтобы в нашем доме были зеркала, Катя. Тебе ни к чему лишний раз переживать. Давай фен. Я сам высушу тебе волосы.
— Саша! Это не правильно! Я привыкну к себе!
— Конечно, привыкнешь, — он отодвинул пластиковые коробки с еще горячим мясом и овощами, подошел к ней и положил руки ей на плечи. — Но я не хочу, чтобы ты расстраивалась и накручивала себя лишний раз. Давай сюда фен и расческу.
— Все равно, это неправильно, — послушно усаживаясь на диван, хмурилась
— Не упрямься.
Он включил в розетку фен и начал сушить ее волосы. Сушить расческой никак не получалось, и он всунул ее ей в руки, тут же принявшись перебирать золотисто-коричные пряди пальцами. Ее волосы были очень приятные и мягкие. Они пахли миндальным шампунем. Ярцев вдруг подумал, что ее волосы и глаза – на данном этапе все, что осталось от нее прежней. И еще ее душа, и тело, ставшее совсем тонким после пережитого кошмара. Его сердце пронзила нежность. Катя – как хрупкий цветок, который хотели уничтожить, грубо смяли и выбросили на обочину дороги, и который надо восстанавливать заново. Ему придется окружить ее заботой и любовью, и потребуется много терпения. Он верил – у него получится. Только вот жгучая ярость никак не давала ему покоя. Дикое желание сжать горло ее брата и смотреть, как он бьется в конвульсиях, блуждая по стенам обезумевшим от страха взглядом, никак не уходила. То, что брат посмел забрать у Кати кольцо, и промедление следствия были последними каплями в чашу терпения, и теперь его хищная натура жаждала мести.
Волосы наконец поддались его неумелым попыткам их высушить, и Ярцев выключил фен.
— Все, моя хорошая, кажется, ты готова.
— Сплети волосы в косу. Ты умеешь?
— Нет. Но если ты мне покажешь, как это делается, я попробую.
— Ладно, тогда пусть будут распущены. Я очень хочу есть.
— Я тоже. Обещаю, что научусь плести косы, — он усмехнулся и с нежностью поцеловал ее в шею. — Отнесу фен обратно, и можем приступать к ужину. Расставь пока тарелки.
Катя поднялась с места и принялась хлопотать у стола.
Ярцев отнес фен в ванную. Ему было хорошо от того, что Катя дома и одновременно дико больно, что его лишили счастливой свадьбы и прежней Кати.
В этот вечер они долго сидели на диванчике, завернувшись в плед, пили вино и смотрели фильм в ноутбуке, который Ярцев иногда использовал для работы. Ближе к полуночи Катя задремала у него на груди, и он осторожно выключил ноутбук.
Сотовый телефон завибрировал сообщением. Писал Ринат.
«У меня в подвале есть для тебя подарок. Приезжай, повеселимся».
Ярцев взглянул на Катю. После того количества вина, которое они выпили, девушка безмятежно спала. Он осторожно приподнялся, переложил ее голову на подушку и укрыл теплым пледом.
Оставив на кухне приглушенный свет, он быстро оделся. Ринат бы не стал писать ему сообщения просто так. Либо у него есть новости про партнеров, которые строили свой завод, либо это что-то еще более важное. Так или иначе, в эту полночь он планировал поехать гости.
Ярцев пил вино, поэтому вызвал к дому такси. Он опасался,
Температура опустилась до минус семи, и он застегнул дубленку на все пуговицы.
На улицах было пустынно. Фонари работали кое-где, а на заброшенной стройке, использовавшейся для игры в лазертаг, и вовсе было зловеще.
Ринат ждал его у входа в тир.
— Что за подарок заставил тебя звать меня в полночь? — потирая руки от мороза, поинтересовался Ярцев.
— Я хочу тебя кое с кем познакомить, — расплылся в довольной улыбке Ринат.
— Ну, тогда идем. А то на улице совсем зябко.
— Конечно, идем.
Они спустились в подвал и обошли коридор, ведущий в тир.
У входа в следующее помещение стояли два охранника.
— Он здесь, — довольно потер руки Ринат. — Маринуем уже сутки, очень хотели, чтобы к твоему приходу он выглядел примерно так же, как твоя Катя, когда ее привезли в больницу.
— Ты нашел ее брата?! — опешил от удивления Ярцев.
— А как же. Конечно, нашел, — Ринат открыл дверь, и они с Ярцевым оказались в полной темноте.
В лицо пахнул едкий запах мочи.
Откуда-то сбоку вспыхнул тусклый свет. Ярцев увидел мужчину, привязанного к стулу. Крупное, мясистое лицо было изрезано ножом. Старый пуховик и брюки испачкались кровью. Крови было так много, что она даже капала на пол, смешиваясь с лужей мочи, которую оставил под собой пленник. Зрелище было омерзительным.
К горлу подступила тошнота. Смешанная с рвущейся наружу яростью, она обжигала глотку и легкие.
— Его и искать не надо было. Он спокойно вернулся в тот заброшенный дом с подвалом, где держал Катю. Уезжать Сережа никуда не собирался. Да, Сережа?
Пленник что-то невнятно промычал.
— Зачем?! — схватив садиста за куртку, прокричал ему в лицо вопрос Ярцев. — Зачем ты сделал это с Катей?!
— Она заслужила, — последовал сиплый ответ.
Ярцев отшатнулся. Что-то щелкнуло внутри. Он отшвырнул садиста в сторону, и тот вместе со стулом неуклюже завалился набок, оказавшись в луже собственных нечистот. Ярцев пнул его ногой. Потом еще, и еще. Брюки и дорогие туфли перемазались в кровь, но он не замечал этого. Дикая, необузданная ярость наконец нашла свое применение. Боль, сжигающая его изнутри все это время, выливалась наружу, заставляя продолжать пинать стонущего в луже мочи и крови человека, который лишил его счастья.
Внезапно Ярцев остановился. Он не испытывал к затихшему полутрупу ни капли сочувствия, только брезгливое сожаление, что вымазал туфли и брюки.
— Кате было всего три года, когда он хотел ее утопить. Она до сих пор дико боится воды.
Он ощупал дубленку в поисках сигарет. Руки противно дрожали. Наконец, ему удалось достать пачку сигарет и зажигалку.
— Если бы только я знал, как он может быть опасен для Кати, если бы только знал… — затягиваясь табачным дымом, с сожалением пробормотал он.