Ее собственные правила
Шрифт:
– Нет, не совсем. Кое-что я помнила. Но жизнь обошлась со мной так жестоко, вырвала из твоих любящих объятий, что память блокировала воспоминания о счастливом детстве. Возможно, это была нормальная защитная реакция организма. Доктору Бенсон удалось направить меня по верному пути, но именно моя дочь Кэтрин подтолкнула меня к тому, что я вдруг вспомнила очень важные вещи.
– Ты назвала дочь моим именем? – просияла Кэти.
– Ей двадцать пять лет, и она настоящая красавица. У нее твои глаза. И, кажется, твой характер. Я сама не знаю, почему ее так назвала…
– А как ей удалось заставить тебя что-то вспомнить?
– Перед отлетом в Лондон мы сидели у нее дома и обсуждали приготовления к свадьбе. Она приготовила чай, а потом принесла блюдо клубники и сказала какие-то слова – и меня как обухом по голове ударило! Я вдруг ясно увидела твое лицо – лицо, которое я любила всю свою жизнь. И тут же поняла, что это лицо моей матери.
Мередит всхлипнула. Глаза Кэти тоже повлажнели.
– А что сказала Кэтрин?
– Какие-то очень простые слова… «У меня для тебя кое-что особенное, мама. Клубника». И немедленно я услышала твой голос, ты тоже предлагала мне клубнику. Именно с этого момента память начала возвращаться ко мне, я много чего вспомнила в ту же ночь в самолете, пока летела в Лондон.
Мередит помолчала, высморкалась.
– Я должна тебе кое-что объяснить. Всю жизнь я была уверена, что ты умерла. Так мне сказали в детском доме. Поэтому, когда память ко мне вернулась, я рассказала обо всем моей подруге, Патси Кентон. Она отвезла меня в бюро регистраций, мы хотели найти свидетельство о твоей смерти. Понимаешь, мне было совершенно необходимо прийти к тебе на могилу. Я хотела наконец поставить точку на своем прошлом. Но, естественно, никакого свидетельства мы не нашли. Тут-то и выяснилось, что ты жива. Тогда Патси пришла в голову идея найти мое свидетельство о рождении, и мы почерпнули оттуда кое-какие сведения. Мы побывали в Армли, в Хотторн-коттедже. И хотя от дома осталась лишь куча мусора, я узнала это место.
– Я рада, что ты меня разыскала, пока не стало слишком поздно, – всхлипнула Кэти.
– Я тоже.
Кэти с любопытством оглядела Мередит и спросила:
– Ты не носишь обручального кольца. Ты разведена?
– Да. Между прочим, у тебя еще есть внук. Его зовут Джон, ему двадцать один год, он учится в Йеле. Мне не терпится показать вас всех друг другу.
– Внуки… – мечтательно сказала Кэти. – У меня есть внуки. Как это чудесно!
– Они у меня замечательные. Я ими очень горжусь.
– Ты мне еще не рассказала, как ты попала из Австралии в Америку.
– О, это длинная история, – ответила Мередит. – Я все расскажу тебе потом. У нас еще будет много времени.
Раздались шаги, и Мередит обернулась. В дверях стоял высокий мужчина с благообразным лицом.
Кэти тоже оглянулась. И мгновенно вскочила с дивана и бросилась к мужчине.
– Найджел, она нашла меня! Мои молитвы были услышаны! Моя Мэри нашла меня! Наконец мы вместе!
– Благодарю тебя, Господи, – произнес Найджел, входя в библиотеку. На лице его было написано чувство огромного облегчения.
Мередит встала
– Наконец-то моя Кэти успокоится, – тихо сказал он.
Мередит взглянула в лицо Найджела и поняла, что никогда еще не видела таких добрых глаз.
Найджел Грейнджер широко улыбнулся.
– Спасибо вам, – сказала ему Мередит, – спасибо, что сберегли для меня мою маму.
Эпилог
ВРЕМЯ БУДУЩЕЕ…
– Дамы, дамы, все посмотрели на меня и улыбнулись! – призывал Джон, держа в руках фотоаппарат. – Погодите. Мама, придвинься поближе к бабушке. Кэт, к тебе это тоже относится. Мне нужно сделать хороший снимок.
– Ой, Джон, давай скорее! – воскликнула Кэт. – Я уже соскучилась по моему любимому новоиспеченному мужу.
После длительных приготовлений Джон наконец начал отщелкивать кадры. Скоро он заявил:
– Ну вот и все. Кажется, должно получиться совсем неплохо. А сейчас я сделаю несколько снимков для бабушкиного альбома. Могу и для тебя нащелкать, Кэт, если ты очень попросишь. Три поколения женщин нашей семьи. Я о таком и не мечтал.
Кэт озарила его ослепительной улыбкой.
– Я совершенно уверена, что ты сфотографируешь нас несравненно лучше любого профессионального фотографа.
Джон усмехнулся:
– Беги-беги. Разыщи своего молодого мужа, а то через несколько минут здесь будет не протолкнуться от клана Пирсонов – расползутся, как саранча.
– Эй, ты думай, что говоришь! – Кэт помахала у него перед носом рукой с обручальным кольцом. – Я теперь одна из Пирсонов, не забывай. – Она чмокнула брата в щеку и ласково сказала: – Спасибо, что был моим шафером.
– Как я смотрелся в этой роли, сестричка?
– О, ты был великолепен! – Она рассмеялась и упорхнула, унося с собой белоснежное облако из шелка и кружев. Скоро она стояла рядом с Кейтом и его отцом на ступенях гостиницы.
Джон подошел к Мередит и Кэти.
– Какая великолепная получилась церемония, мама. Этот старый амбар куда как лучше церкви. Я даже догадываюсь, кто его так стильно разукрасил белым шелком и цветами.
– Спасибо, дорогой, мне самой понравилось, как это у меня получилось.
– Церемония была такой милой, – растроганно проговорила Кэти и улыбнулась дочери и внуку. – Вынуждена признаться, я плакала.
– Почти все женщины плачут на свадьбах, бабушка, – сжал ей руку Джон. – А ты у нас – главный свадебный подарок. Я так счастлив, что мама тебя нашла.
– А я-то как рада, – подхватила Кэти.
– Пойду-ка я выпью с ребятами, – заявил Джон.
– С какими ребятами? – недоуменно подняла бровь Мередит.
– С Люком и Найджелом. Вон они идут.
И он мгновенно исчез, оставив Мередит и Кэти у дверей столовой.
Обе женщины выглядели очень элегантно. На Кэти был темно-розовый шерстяной костюм, на Мередит – дымчато-голубое платье и жакет. С первого взгляда можно было безошибочно определить, что это мать и дочь, так походили они друг на друга.