Ее тайный возлюбленый
Шрифт:
Только когда они въехали в деревушку, она вдруг поняла, что на всем их пути им не встретилось ни городка, ни деревни.
Они медленно проехали по крутой мощеной улице вдоль домиков, вытянувшихся до самой вершины холма. Наверху она подняла голову и увидела море. До ее слуха донеслись унылые крики чаек, она прищурилась, разглядывая гавань с защищавшим ее молом, за которым укрылась флотилия рыбацких лодок, а за молом вплоть до горизонта тянулась зеленая, блестевшая на солнце гладь моря.
– Кумб, – как можно спокойнее обратилась она к нему, – ведь это не Барнстапл.
– Да, это Сент-Нэллс, –
То, что он говорил, было не лишено смысла, поэтому тревога Антуанетты улеглась.
– А вам известен кто-нибудь из владельцев лодок? – с беспокойством спросила она, хотя в глубине души понимала: не мог же он быть настолько глуп, чтобы ехать к морю, не имея знакомых рыбаков, у которых он мог бы одолжить лодку для выхода в море.
– Да, – лукаво улыбнулся он, пряча улыбку в тени поднятого воротника куртки.
У нее снова возникло странное ощущение чего-то знакомого, и это смутило ее. Но опять не было времени, чтобы разбираться в своих эмоциях.
Внизу в гавани качались привязанные к причалу лодки – большие и малые. Кумб соскочил с коня и помог Антуанетте также спуститься вниз. От долгой езды у нее подкосились ноги, она покачнулась и ухватилась за Кумба. Большой и сильный, он своими крепкими руками легко удержал ее на месте, но для уверенности она уцепилась пальцами за его широкие плечи.
Неожиданно для себя Антуанетта уперлась носом в вырез его рубашки и с удивлением обнаружила, что от него совсем не пахнет. Плохо пахла лишь одна его куртка, но не тело и не нижнее белье. Кумб быстро схватил ее за руку и повлек за собой к небольшой таверне, окнами выходившей на море.
– Ждите меня здесь, – скомандовал он.
Удивленная, растерянная, она молча кивнула. В тот же миг он исчез внутри таверны. Она стояла и вдыхала приятный аромат горячей пищи, эля, а также запах рыбы и водорослей, доносившийся от причалов. Она настолько устала, что с удовольствием что-нибудь перекусила бы, чтобы восстановить силы. Но задерживаться здесь долго было крайне рискованно. Боясь Эпплби, она полагала, что лорд уже недалеко от морской деревушки.
Низкорослый кривоногий человек вышел из таверны, а вслед за ним Кумб. Конюх вручил ему поводья лошадей, и они о чем-то тихо пошептались; один раз незнакомец даже рассмеялся. Наконец он повел лошадей куда-то за таверну, а Кумб подошел к Антуанетте, держа в одной руке ее саквояж, а в другой – свои сумки.
– Лодка готова, – сказал он. – Она привязана к молу, так что нам не придется грести через всю гавань.
Антуанетта пыталась прочесть по его лицу, о чем он думает, но Кумб низко наклонил голову и падавшие из-под кепки жесткие черные волосы скрыли не только его глаза, но и выражение лица. Ей хотелось задать ему вопрос, но он уже широко шагал вдоль набережной, коротко бросив через плечо, что надо спешить.
Кумб явно торопился; Антуанетта, задыхаясь, с трудом поспевала за ним. Одной рукой она приподнимала подол платья, чтобы не наступить на него при столь быстрой ходьбе, а другую руку прижимала к телу,
Впрочем, ее никак нельзя было назвать лодкой. Это была настоящая яхта со стройными очертаниями, натертыми до блеска шпангоутами и палубой, аккуратно сложенными и привязанными к такелажу снастями и парусами. Яхта настолько поразила Антуанетту своим безупречным видом, что челюсть отвисла от удивления.
Перепрыгнувший на судно Кумб стоял на раскачивающейся палубе как самый настоящий морской волк, широко расставив ноги. Он протянул ей руку, она инстинктивно ухватилась за нее, и в тот же миг ее пронзило смутное ощущение опасности.
Она едва не вырвала свою руку из его руки, но было уже поздно. Он резко потянул ее к себе, и, коротко вскрикнув, она прыгнула, но он был наготове и сумел вовремя подхватить ее и осторожно опустить на палубу рядом с собой. Она перевела дух после такого неожиданного прыжка и уцепилась за поручни, так как яхту качало на волнах.
– Внизу – каюты, – сказал Кумб, показывая на люк. – Спускайтесь вниз и ждите меня, пока я не выведу яхту в море.
Антуанетта удивленно смотрела на него. С каждой пролетавшей минутой он превращался из хорошо знакомого ей Кумба в совершенно другого человека. Он уже больше не сутулился, а двигался непринужденно, распрямив плечи. Казалось, все на яхте было ему знакомо – он ловко развязывал веревки и распускал снасти, готовясь к отплытию. Он уже не был тем прежним Кумбом. Она была изумлена столь быстрым его превращением из конюха в моряка.
Антуанетта оглянулась назад – на высокий причал, на таверну. Она была одна вместе с Кумбом на судне, и душа ее полнилась сомнениями.
Неохотно она спустилась вниз. В первой каюте стояли приделанная к стене койка и неподалеку буфет, тоже прикрепленный к стене. На потолке раскачивался фонарь. Она заглянула в соседнюю каюту, где стояли стол и скамьи, привинченные к полу, виднелся буфет с посудой и всем, что было необходимо для того, чтобы приготовить еду.
Нет, это была не рыбацкая лодка и не мелкое торговое суденышко: Антуанетта, несомненно, находилась на яхте, принадлежавшей состоятельному человеку, который не имел ничего общего с бедным Кумбом. Здесь явно было что-то нечисто. Кумб был немногословным и не очень-то сообразительным малым, и это казалось ей несовместимым с тем, как уверенно держался он на палубе и как со знанием морского дела управлял яхтой.
Она схватилась за грудь, сердце у нее тревожно и больно заныло. Медленно она начала подниматься на палубу и осторожно высунула голову над люком.
Он распустил один из парусов и теперь травил шкоты, выравнивая ход яхты, которая медленно двигалась к выходу из гавани. Он стоял к ней спиной: без вонючей куртки, в рубашке с закатанными рукавами, мышцы на руках так и играли. Сзади за поясом у него был заткнут пистолет. Кепки на нем тоже не было, и его волосы были не прямыми и черными, а, напротив, вьющимися и белокурыми. На самом деле – тут глаза Антуанетты расширились от изумления – его кепка лежала на палубе, и пучки черных прямых волос виднелись из-под неё.