Ее темные рыцари

Ежова Лана

– Некромант? То есть охотники мертвы?

– Да, Лазарус. Мы ворвались в их штаб, чтобы обнаружить восемь трупов без каких-либо признаков физического насилия. Работая с Натаном, я повидал довольно мерзости. Но этой ночью… пустые глаза и блаженные улыбки на застывших лицах… я долго не забуду.

– А допрос душ? Он что-нибудь дал? – перебил Руслан.

– Призыв невозможен – кто-то нарисовал на полу возле тел знак отрицания.

– Значит, замешан некромант.

– Не обязательно. – Ладов пожал плечами. – С этой задачей справится любой маг, если знает, как и что делать. Причина смерти устанавливается,

но наш специалист уже сейчас убежден, что следов яда или передозировку наркотиками мы не обнаружим.

Мои рыцари покосились друг на друга. Наверняка вспомнили допрос охотника, который сошел с ума, когда услышал вопрос о заказчике покушения на Гласа.

– Им словно велели умереть – и они исполнили приказ с радостью.

Мне стало страшно – до мороза по коже, до дрожащих пальцев. И я стиснула пояс халата, чтобы скрыть свое состояние.

– Но как? Разве подобное возможно? А как же хваленый основной инстинкт?

– Инстинкт размножения? – хмыкнул оборотень.

– Нет, – вспыхнула я, – самосохранения.

– Значит, ментальщик настолько силен, что, манипулируя с человеческим сознанием, сумел отключить его.

– Позволь не согласиться, Тимур. Для подавления чужого инстинкта самосохранения не обязательно быть магом разума. – В голосе вампира зазвучали знакомые менторские нотки. Ох, похоже, нас ждет очередная лекция.

В этот раз я ошиблась – Лазарус, морщась и словно выплевывая слова, кратко перечислил факты:

– Взять, к примеру, «Храм народов», «Небесные врата» или «Движение за возрождение десяти заповедей Бога». Лидеры этих сект не были ментальными магами, но сумели убедить сотни своих последователей умереть за так называемую веру. То есть нужны определенные условия и личностные наклонности жертвы, чтобы подавить в себе инстинкт самосохранения. При этом идейный лидер может и не быть харизматичной особой, как те же Наполеон, Сталин или Гитлер.

– Хочешь сказать, что некто превратил группу охотников в секту? А как же фактор их разношерстности? – возразил Ладов. – Уж кого-кого, а охотников не заманишь в одну и ту же религиозную организацию – слишком они разные: не все невинно пострадавшие и жаждущие мщения, есть просто убийцы, ненавидящие полуночников. Среди них полно атеистов, но встречаются и верующие, последователи разных конфессий. Что еще немаловажно, они не относятся к тем, кто готов плыть по течению, доверившись вожаку.

– Мне ясно, к чему ты клонишь, рисуя антипортрет потенциального сектанта.

К своему стыду, ни об одной из упомянутых сект раньше я не слышала. Поэтому без четкого понимания, о чем речь, заскучала и начала дремать, склоняясь на плечо Булатова, моего соседа по дивану. Руслан не возражал, наоборот, еще и приобнял, чтоб не свалилась на пол.

– Герда, я ухожу. Проводишь меня? – Голос Тимура вырвал из сладкого полусна.

– А? – Я протерла глаза. Еще спрашивает!

Попрощавшись, Ладов ушел. Ушел, не поцеловав в щеку впервые за девятилетие существования этой традиции. И нарушил обычай он не из-за бдевших за моей спиной ребят – в число добродетелей Тима скромность не входила.

Не успела я закрыть за гостем дверь, как ко мне подступили с допросом.

– Герда, как вышло, что ты знакома с Хеммингом, но узнала, что он Контролер, только два дня назад?

– Ай, какое там знакомство? –

равнодушно отмахнулась я. – Я видела опекуна своего друга один-единственный раз, пару лет назад. Посреди рабочего дня за мной приехал здоровяк на иномарке с тонированными стеклами и заявил, что Ладов при смерти. Отказать в желании увидеться в последний раз я не могла, даже рискуя потерять должность. Несколько дней я провела у постели Тимура в обществе Хемминга. Он, кстати, представился Натаном, не назвав фамилию. Откуда на боку Тима странные раны, похожие на следы когтей, и в каком все-таки подразделении он служит, я не спрашивала. Мои мысли занимало одно – желание, чтобы он выжил. И лихорадка отступила. Как только Тим пришел в сознание, меня отправили домой. К слову, проблем в библиотеке чудесным образом не возникло – у меня почему-то был оформлен задним числом отпуск.

– У Хемминга есть такие специалисты по подмене реалий, что не придерешься.

– Одним словом – магия, – невесело хмыкнула я.

Моя улыбка растаяла, стоило вернуться в комнату: к плову Ладов так и не прикоснулся. Расстроился из-за обвинений ребят? Был не голоден? Возможно, нуждался в дружеской поддержке? Как тогда, после первого убийства? Ведь вид мертвых охотников явно лишил его внутреннего равновесия. Но ища участия, он встретил холодность и, пожалуй, даже враждебность.

На душе скребли кошки тревоги. Скверный из меня друг.

– Эй, выше нос, – шепнул Булатов. – Завтра нас ждут солнце, лес и речка.

И таким теплым в прямом и переносном смысле был вертигр, что вскоре я согрелась и спокойно уснула.

Глава 14

– Поворачивай назад, Рус, – сказал блондин, закончив разговор.

– Что случилось? – С усилием открыла один глаз.

Поспать удалось часа три – в шесть утра мы уже ехали на базу отдыха. Поэтому я досыпала в машине. Булатов был за рулем, Лазарус читал что-то с лэптопа.

– Симеон, не обнаружив нас дома, попросил подождать на выезде из города. Сказал, есть важный разговор.

Сначала подумала, что Мастер вампиров решил отправиться в «Солнечный остров», как и мы, пораньше. Вторая мысль: время и место встречи перенесли, и со Стальным Феликсом увижусь быстрее, чем хотелось, да еще будучи в непрезентабельном виде – в темно-серых шортах и ярко-голубом топе. Возможно, у меня сложилось превратное мнение, но, кажется, у вампиров наличествовал пунктик по поводу внешнего вида и одежды. Возомнили себя аристократами Полуночи? Или настолько часто пачкаются кровью, что приходится постоянно обновлять гардероб?

А еще я предвкушала встречу с Кассандрой. И Лазарус, и Руслан могли рассказывать о ней часами. Загадочная, непредсказуемая личность и к тому же моя сестра по цвету волос.

Через четверть часа мы стояли на обочине, как и условились. Еще минут через пять на дороге из города показалась колонна из семи автомобилей. Первая машина притормозила возле нашей, остальные поехали по трассе дальше.

Лазарус вышел из джипа – из салона серебристой иномарки выплыла Краснодевица. Помахивая белым конвертом, походкой модели, шествующей по подиуму, она приблизилась к блондину. Говорила в основном рыжая, Болконский лишь иногда кивал. Напоследок вампирша вручила ему послание и отбыла, зазывно виляя задом.