Ее Величество Судьба
Шрифт:
Одинаково. Серо. Скучно. Без Кати…
Сейчас, находясь за сотни километров от Питера, в Подмосковье, вдали о родительского дома, в котором я собирался отмечать и этот Новый год тоже, вдали от запаха хвои и мандаринов, кучи подарков и бенгальских огней, вдали от обычных радости и веселья, от едких замечаний Алины и невинных детских вопросиков Камиллы, бивших обычно не в бровь, а в глаз, вдали от суеты и толкотни этого праздника, здесь – в тишине и покое загородного дома я чувствовал себя совершенно умиротворенным и до неприличия счастливым.
Потому что я был рядом с Катей.
Она заснула на моем плече примерно через час после того, как
Мой котенок. Мой ангел. Мое новогоднее чудо.
Моя. Только моя!!
От осознания этого факта меня снова бросило в дрожь. Я закрыл глаза и счастливо улыбнулся. Я не мог не улыбаться, когда смотрел на нее. Не мог не улыбаться, когда думал о ней. Я вообще не мог не улыбаться, потому что думал о ней постоянно!
И мне хотелось быть рядом с ней. Держать в объятьях, целовать, ловить губами ее дыхание и слушать стук ее сердца. И улыбаться. Черт возьми, мне хотелось петь, взлетев до небес, о своем счастье.
Разве может человек быть таким счастливым?!
Еще несколько дней назад я бы сказал, что это бред сумасшедшего, просто вымысел – истинного счастья нет и быть не может.
Я ошибался. Оно есть. Для меня – оно притаилось в Кате.
Моя маленькая девочка, моя невинная маленькая девочка. Ты совершила невозможное, ты хотя бы догадываешься об этом? Ты совершила чудо – укротила Дмитрия Вайтмана! Сделала меня, отъявленного циника, живущего тем, чтобы портить людям жизнь своим цинизмом и сарказмом, счастливым.
Я счастлив – благодаря тебе!
Я взглянул на нее и невольно сильнее прижал к груди. Она улыбнулась во сне, губы ее приоткрылись, словно она что-то хотела сказать, но так и не произнесла, но глаза оставались закрытыми.
Я наклонился и поцеловал ее в лоб, задержав губы на нежной коже, проведя ими вниз до виска. Отстранился и вновь уставился на нее. Глаза засветились искрами счастья.
Кто бы мог подумать, что этого чуда могло бы и не произойти?! Даже и думать об этом не хочется!
Ведь я по чистой случайности оказался здесь! Если бы не мои друзья, которые оказались теми еще разгильдяями, я бы не встретил мою Катю, не отмечал бы с ней Новый год, мы бы не выяснили отношения и не поняли, как нужны друг другу!
Когда Сергей позвонил и сказал, что вместо моей дачи, которую я им с Виталиком услужливо предоставил для празднования Нового года, они будут отмечать праздник в какой-то глухой деревеньке Псковской области, где у девушки Сергея, оказывается, живет бабушка, я воспринял новость вполне спокойно. Но когда он поведал мне о том, что, уезжая с дачи, не включил сигнализацию и вспомнил об этом лишь после того, как приехал в ту самую глухую деревеньку в Псковской области, я ругался как сапожник, не стесняясь в выражениях.
Сергей оправдывался, как мог, а меня распирала злость, я метал гром и молнии, мечтая оказаться рядом с ним и разорвать в клочья, - давно хотелось набить кому-нибудь морду! По правде говоря, в тот момент я злился на всех и на все, Сергей лишь попал под горячую руку…
В моей злости нет ничего удивительного. Естественно, я злился, черт побери! Я решил забыть Катю, а Катя упорно не желала выходить из моей головы, являясь в непристойных эротических снах и соблазняя меня одним своим присутствием. Мое самообладание с каждым
Но поскольку в тот момент я был на полпути в Питер, а Сергей вместе с Виталиком в глубокой деревенской глуши, из которой выбираться надо больше, чем мне ехать от Москвы до Питера, я развернулся и помчался в сторону своей дачи.
Я негодовал, злился, клял Серегу на чем свет стоит и чертыхался почти всю дорогу. До того момента, пока не заметил Катю. Конечно, я сразу не понял, что это она. Какая-то идиотка мчится непонятно куда. Я уже хотел сорвать злость и на ней, и для этого вышел из машины… Но когда узнал в незнакомке Катю, а потом увидел, что она не просто бежала, а убегала от троих пьяных бугаев, моя ярость вмиг переместилась на них. Стало понятно, почему Катя убегала и почему они за ней гнались. Развлечений захотелось под Новый год?!! Ну, я и решил устроить им развлечение.
Обошлось без кровопролития, хотя у меня так и чесались руки звездануть им чем-нибудь тяжелым по башке, чтобы не смели и пальцем прикасаться к Кате, но я сдержал себя. Пришлось просто припугнуть. Ребята оказались, на удивление, сообразительными и сразу ретировались.
А я, не веря своей удаче, направился к Кате…
Если чудеса и могли случиться, то лучшего времени они для этого не могли бы и придумать…
Что это? Случайность?.. Или все-таки судьба?..
Даже вспоминать страшно, что я хотел забыть о ней, вычеркнуть из памяти ее образ, стереть о ней любые, даже крошечные воспоминания. Представить и уверить себя в том, что ее никогда и не было в моей жизни. Глупец! Какой же глупец! Просто идиот! Без нее – не было моей жизни. Было лишь существование, наполненное грубостью и хамством, которое все терпели, боясь насолить или доставить неудобство именитому Дмитрию Вайтману! Циничный ублюдок, сыпавший оскорблениями, как из рога изобилия, тот кто переспал со всеми, с кем только можно было, чтобы доказать, что он первый во всем. Оправдать свою репутацию заядлого негодяя и разбить вдребезги мечты очень многих девиц о том, что они могут меня изменить.
Не смогли. Не изменили. Да и не получилось бы у них ничего. Я не подвластен контролю никого из них.
Только ЕЙ удалось невозможное.
И я всю свою жизнь ждал ее.
Но я прождал бы и больше, только для того, чтобы быть с ней рядом и слышать из ее губ: «Ты мне тоже нравишься!». Как сладкая музыка, как зов ее сердца, который я не мог проигнорировать… Я думал, мое сердце выпрыгнет из груди и разобьется, как хрустальный бокал, прямо у ее ног, полностью отданное ей во власть. Оно так сильно билось, что я не слышал ни единого звука, только биение наших сердец, одновременное и частое, глухое… В унисон.
Я прижал ее к себе, не собираясь выпускать, даже если бы дом загорелся. Я знал, что нежнее этого тела я никогда еще не держал в руках. Никого теплее нее и приятнее не было в моей жизни. Я шептал, что она принадлежит мне и что я никогда не отпущу ее… А она улыбалась, ничего мне не отвечая. А потом она сказала: «Поцелуй меня»… И в этот момент я понял, что никогда никому ее не отдам, даже если меня будут пытать. Только одно определение я мог дать в тот момент по отношению к ней - МОЯ!!!
Она просила большего. Я знал это, я это чувствовал. Но не мог дать ей того, что она просила. Я не хотел заниматься с ней сексом, как со всеми остальными девицами до нее. Мне нужна была ее любовь. С ней я