Её Величество «Ютрейн»
Шрифт:
Калхис, получая удары, больше всего не хотел этого. Ему её было искренне жаль.
«Бедное дитя, ты этого не заслужила…».
Она стонала от боли, а от тяжелейших ударов она уже толком даже кричать не могла, просто став игрушкой этих мразей. В безумном хохоте другие разбойники присоединялись к «веселью», выплёскивая на ней всю свою злость.
Калхис стал ощущать, как удары по нему становились всё сильнее и сильнее, боль становилась более невыносимой и ужасной. Калхис, уже не в силах сдержать слёзы отчаяния, откровенно кричал.
Невыносимо. Невыносимо больно.
— Бесполезные нищеброды! — крикнул со злости
Он, помахав топором, стал подходить к девочке, что продолжала стонать от боли, превратившись уже в кучу избитых окровавленных конечностей. Она уже была вся в крови и не могла даже пошевелиться, просто дёргалась под шум битого мяса. Её руки были почти вывернуты наизнанку. Из-за избиения она едва теперь выглядела как человек.
«Да что же она вам сделала, ублюдки?!», — думал Калхис, теряя рассудок и сходя с ума.
Завидев приближение своего главаря, он перестали избивать девчонку. Он встал над девчонкой и, плюнув на землю, взялся двумя руками за рукоять топора и занёс его над своей головой, крикнув на весь лес:
— Чтоб вы все сдохли!
— Не… е-ет… — в отчаянии пыталась двинуться девчонка с ужасом глазах.
Взмах и удар.
Громким звуком кровь брызнула во все стороны. Она была разрублена пополам. Удар пришёлся по её животу, обнажая её внутренности наружу, выплёскивая много крови. Кровь расхлесталась по сторонам, испачкав топор главаря, от чего тот недовольно цыкнул. Девочка в агонии открыла рот, не веря, что это с ней произошло. Калхис просто не мог поверить в то, что увидел.
«Как эти монстры вообще здесь оказались? Зачем они убили её?».
Калхис, продолжая получать удары, начинал злиться на этих тварей. Он не мог выбросить из головы те болезненные вопли девочки и, неважно, была ли она дворянкой или воровкой. Дети не должны умирать вот так. Сначала невыносимо страдая, а потом…
— Фу! От тебя так воняет! Твою мать, ну и вонь. — с отвращением сказал разбойник, что избивал Калхиса ногами.
«Какой же ты ублюдок», — пронеслось в голове у Калхиса.
На мгновение Калхис посмотрел на девочку. Ему казалось, что боль и потеря рассудка не скажутся на увиденном, но он ошибался. Только при взгляде на эту девочку его стошнило от разбросанных кишков девочки. Что было ещё отвратительнее и ужаснее, так это вид того, как эти разбойники ещё её еле живую разбирали по кусочкам словно какой-то урожай.
«Твари! Они собираются съесть её останки!».
Калхис попытался встать, но получил сильнейший удар по голове, от которого он почти потерял сознание, его голова при этом до невозможности закружилась. Череп раскалывался. Он страдал. Он сам кричал от боли.
В последней попытке на спасение он обратился к всевышним.
«Боги, молю вас, — молился Калхис, — спасите»
Ещё больше слёз потекло по щекам избитого и измученного Калхиса. Вожак шайки разбойников взял свой окровавленный топор и теперь смотрел в сторону Калхиса.
Полумёртвую девочку уже было не узнать. Даже разрубленная пополам, она пыталась выжить, но не могла крикнуть ничего. Она с широко раскрытыми глазами смотрела на виновника её приближающейся смерти, тихо плача и еле двигаясь, ещё пытаясь ухватиться за жизнь.
Сознание Калхиса стало утекать, пока разбойников что-то опять не завлекло.
— Эй, кто это? — сказал разбойник, избивавший Калхиса,
Не успели другие разбойники, включая Калхиса, посмотреть в сторону пришедшего воина, как у многих людей полетели головы.
Лидер разбойников с выражением предвкушения на лице взялся за топор, готовый схлестнуться в весёлой битве с незваным гостем. Воин в тяжёлой стальной броне, украшенной в некоторых местах золотом и невиданной ранее красной тканью, двигался быстро, держа в правой руке длинный меч. Он бежал быстро, разрубая этих тварей налево и направо. Разбойники едва успели среагировать, как они уже были убиты быстрыми ударами меча.
Летели головы, руки, ноги. Тела ублюдков делились пополам. Калхис едва успевал проследить за его быстрыми и изворотливыми движениями. Голова кружилась, боль мешала думать, в глазах темнело. Разбойники падали, один за другим, не успевая даже вскрикнуть от неожиданного нападения. Некоторые разбойники от ударов ноги воина влетали в твёрдые ветки деревьев, протыкая свои внутренности о них, захлёбываясь в собственной крови. Вожак, сделав довольное выражение лица, приготовился защищаться, встав в какую-то стойку и приготовив топор для горизонтального удара слева направо.
Воин приблизился к нему и сделал взмах. Первый мгновенный удар лидер шайки парировал, но не успел он парировать второй, как с огромной скоростью теперь летел в обратную сторону от самого обычного пинка ногой.
Всё.
Теперь это место походило на поле боя с одним победителем по центру в окружении трупов.
Воин посмотрел на раненного Калхиса и на почти мёртвую девочку, которая уже закрыла глаза, напоследок удовлетворившись тем, что за неё наконец-то отомстили. Воин же, увидев это, подбежал к девочке и положил руку на её голову. Сначала ничего не произошло, но потом Калхис заметил, как у девочки остановилась кровь, она больше не хлестала ручьём и остановилась. Затем её раны стали мгновенно заживать. Отрубленная часть тела стала быстро отрастать, а цвет кожи стал нормализоваться в более человеческий, приятный цвет. Даже синяки исчезли.
Калхис не верил своим глазам, смотря своими глазами на всё это чудо. Он конечно знал, что магия всесильна, и то, что целители-маги особенно сильно ценятся по всей стране, в каждой деревне и в каждом городе, но разве это не воин?
«О, проклятье!», — подумал Калхис, завидев неладное.
Отброшенный пинком в ствол дерева лидер разбойников пришёл в себя, стряхнув с себя грязь. Он увидел, что воин занят исцелением полумёртвой девочки, сидя на одном колене. Свой длинный меч воин положил рядом, но не убрал его обратно в ножны.
Зная, что воин за спиной ничего не видит, разбойник в этот момент бесшумно встал на корточки и стал подкрадываться. Из ниоткуда он взял небольшой топор и был готов его метнуть в сторону воина. Он улыбнулся, видя перед собой спину воина.
Калхис был в ужасе, уже напрямую игнорируя собственную боль. Он пытался крикнуть воину о том, что за ним стоит тот ублюдок, но Калхис был так сильно избит, что не мог ничего сказать. Даже пошевелиться толком не мог.
«Проклятье! Да будь ты, сукин сын, проклят!», — проклинал Калхис разбойника, продолжая лежать и дёргаться от безумной боли по всему телу. В глазах продолжало темнеть, а голова кружилась, будто он сейчас сквозь землю провалиться прямиком в подземный мир.