Ее выбор

Уокер Ирма

Она задумалась, глядя на Морин.

– Прежде всего вы, разумеется, должны быть как следует подготовлены. Этот заказ, если вам удастся его получить, будет крайне сложным. Я могла бы помочь советом, но не больше – это было бы нечестно по отношению к вам. Окончательное решение должно быть за вами, а вы к этому еще далеко не готовы. Вот после года усиленной подготовки – да, возможно. Говоря откровенно, требуются долгие годы обучения у первоклассных специалистов, а потом еще и практический опыт, чтобы достойно выполнить такой сложный заказ… хотя, видит Бог, вокруг полно совершенно неквалифицированных

людей, называющих себя художниками по интерьеру.

Морин неуверенно улыбнулась, а Гленна, презрительно фыркнув, добавила:

– Но, на мой взгляд, вы от природы настолько талантливы, что могли бы справиться с этой задачей. Во-первых, вы гораздо более зрелый человек, чем большинство студентов, ну а во-вторых, стремитесь к достижению своей цели. Да, я думаю, это возможно, но очень… повторяю, очень рискованно.

– Рискованно?

– Именно. Видите ли, одна-единственная ваша ошибка может оказаться для клиента весьма дорогостоящей. Одного хорошего вкуса – который, кстати, у вас есть – недостаточно, чтобы найти верный путь среди нагромождения стилей или, к примеру, в изобилии антикварной мебели. Кое-какие вещи в нашем бизнесе приходят лишь с опытом. Я нисколько не сомневаюсь, что после дополнительного обучения вы сумели бы выполнить самый простой заказ… скажем, оформить интерьер в загородном доме какой-нибудь из ваших подруг. Но особняк времен королевы Анны… весьма проблематично.

– И все же… по-вашему, я могла бы уже через год приступить к работе над домом мистера Гарфилда?

– Как минимум через год. А скорее всего, гораздо позже. Я бы предложила вам помимо тех полугодичных курсов, которые вы посещаете, прослушать курс в какой-нибудь известной школе дизайна. Но даже и после этого вам не помешал бы дополнительный тренинг. – Она помолчала, внимательно вглядываясь в лицо Морин. – Вот что вам нужно было бы сделать – поступить на работу ученицей к первоклассному декоратору… или, скажем, в один из самых лучших аукционных домов на Восточном побережье. Вы должны приобрести опыт в оценке антиквариата… да и связи в этих кругах – далеко не лишнее. Подобным пренебрегать не стоит.

Морин покачала головой.

– Я не могу позволить себе отказаться от такого выгодного места ради низкооплачиваемой работы. У меня серьезные материальные проблемы. Кроме того, я должна обеспечить образование дочери.

– Что ж, в таком случае будем исходить из реальных возможностей. Что если я буду лично заниматься с вами? – Гленна отмахнулась от возражений Морин. – Я не возьму с вас за это платы, а вам это поможет восполнить некоторые пробелы в ваших знаниях. К сожалению, диплома вы за это не получите. Какая жалость, что вы так поздно взялись за учебу. Где вы, скажите на милость, были столько лет, Морин, дорогая?

– Н-ну, я была замужем…

– А при чем тут это? Я, заметьте, совмещала карьеру со счастливым браком. Даже вырастила двух сыновей, а уж они у меня были те еще сорванцы! Мой муж, да благословит его Господь, меня всегда поддерживал. Думаю, он решил, что уж лучше предоставить мне свободу действий, чем выслушивать мои жалобы. – Ее улыбка смягчила горечь последних слов: – Я ведь тоже овдовела, скоро уж пятнадцать лет, как его нет. Не представляю, что бы я стала делать без своей работы после смерти Карла.

– А

мой муж… понимаете, я вышла за него совсем юной, так что поначалу мне пришлось учиться вести хозяйство, ну а потом вроде бы уж и не было смысла возвращаться в колледж. Я сама так решила. Уверена, что Ллойд тоже не стал бы возражать, если бы я настаивала на работе.

«Но ведь это не совсем так, – сама себе возразила Морин. – Разве Ллойд не давал мне исподволь понять, что ценит во мне свою примерную маленькую женушку? Откуда мне знать, что он не воспротивился бы моему желанию вернуться в колледж и получить диплом?»

– Ну, как говорится, что было, то прошло. Но теперь, когда вы решили воспользоваться талантом, данным вам Господом, вам придется наверстывать упущенное время.

Без лишних проволочек Гленна взялась составлять программу, скромно названную ею «необходимым минимумом», а Морин слушала ее как зачарованная, гадая лишь – как ей выкроить для всего этого время.

Но уже в течение августа она обнаружила, что нет лучшего средства растянуть день до отказа, чем поставленная перед собою цель. Ее работа у Пола очень быстро превратилась в привычную рутину, и она справлялась с ней без особых усилий. Все остальное время она проводила в открывшемся перед ней головокружительном мире идей, в том мире, к которому, как интуитивно чувствовала Морин, она стремилась всю свою жизнь.

Сколько часов в детстве, наказанная за какое-нибудь мелкое прегрешение, она провела в своей комнате, вырезая картинки красивых домов и комнат из модных журналов! Сколько раз она в уме переставляла мебель и украшала стены в родительском доме! Как ей хотелось впустить солнечный свет в комнаты, которые ее мать упорно держала закрытыми, потому что, по ее мнению, от солнца слишком быстро выгорали ковры и обивка! Как мечтала заменить чем-нибудь светлым и радостным те угрюмые обои и отвратительную, лишенную какого-либо стиля мебель, что ее мать выбирала из практических соображений.

Матери было не важно, что во всем доме не было ни единого удобного кресла, а все лампы были слишком слабыми для чтения. В доме все было тщательно вычищено, вымыто, отполировано… а такие излишества, как картины, для оживления мрачных красок были строго запрещены – ведь под ними остались бы светлые пятна на обоях…

И потому свою жажду ярких красок, уюта, разнообразия Морин старалась удовлетворить в мечтах о карьере художника-декоратора. Она представляла себе, как будет создавать для людей прекрасные, полные солнца дома, где им будет просторно и радостно жить.

Когда она сообщила о своем решении учиться на художника-декоратора вместо чего-нибудь более практичного, вроде бухгалтера, отец пришел в неописуемую ярость. Морин пришлось пережить не один скандал, особенно когда он узнал, что дочь выбрала колледж за несколько сотен миль от Майами. То было ее первое неповиновение родительскому авторитету, и ни отец, ни мать так ей этого и не простили. Как не простили и брака с человеком значительно старше себя, не желающим в тридцать девять лет заводить второго ребенка. Она лишила их внуков – и в этом крылась одна из причин, почему Морин не захотела обратиться к родителям за помощью после смерти Ллойда.