Ее высочество, моя жена

Александер Виктория

– Да. – Татьяна повысила голос.

– Возможно. На мгновение. Или шесть дней. Или даже целую неделю. О, признаю, я расстроился, когда ты бросила меня в Париже. Виной тому была скорее раненая гордость, нежели что-то ещё, но, в конце концов, я пришёл в чувство и понял, что всё к лучшему. – Он покачал головой. – Ты как-то сказала, что я женился не на принцессе, а на её компаньонке, и была полностью права. Я никогда бы не женился на тебе, если бы знал, кто ты на самом деле. И, по правде говоря, даже будь ты той, за кого я принял

тебя в самом начале, то к этому времени, возможно, всё равно уже наскучила бы мне. Не думаю, что я подхожу для брака, и особенно для брака с принцессой.

Татьяна схватила его за руку.

– Я отрекусь от титула.

– Ради меня? Не стоит. – Мэтт с любопытством посмотрел на неё. – Поступив так, как же ты сможешь быть счастливой? Ты прожила всю свою жизнь, посвятив себя семье и стране. И не можешь отвернуться от всего этого так же легко, как когда-то отвернулась от меня.

– Мэтью, я…

– И уж, разумеется, я не намерен следовать за тобой по пятам, словно хорошо выдрессированный щенок. Может, я пока мало чего достиг в жизни, но это была моя жизнь. Быть консортом принцессы – не для меня. – Он стряхнул её руку. – Кроме того, ты говорила мне, что больше не намерена выходить замуж. Что ж, а вот я, возможно, в два счёта обзаведусь любовницей.

Татьяна судорожно вдохнула.

– Я тебе не верю.

– Поверь мне, принцесса. – Мэтт сверлили её взглядом. – Расторгни этот брак. Тебе следовало поступить так ещё год назад. Что бы не происходило между нами, этого больше нет. Теперь у тебя своя жизнь, а у меня своя.

Она попыталась оставаться спокойной.

– Но ты говорил, будто счастлив оттого, что мы всё ещё женаты.

– Конечно же, я сказал, что счастлив, оттого что мы ещё женаты. А разве иначе ты бы легла со мной в постель?

Татьяна недоверчиво уставилась на него. Боль смешалась в ней с гневом. Она не знала, что думать. Чему верить.

Он понизил голос и злорадно усмехнулся.

– И, надо сказать, ты была великолепна.

Не раздумывая ни секунды, Татьяна, что было сил, ударила его рукой прямо по лицу. Резкий звук пощёчины пронесся по всему залу. Рука горела от удара.

– Осмелюсь сказать, ваше высочество, – поймав ее ладонь девушки, Мэтт поднёс её к губам, – что и здесь вы оказались на высоте.

Татьяна выдернула у него руку. Комок застрял у нее в горле, но она отказывалась позволить слезам пролиться. Как она могла так ошибиться? В нём. В них. Во всём.

– Капитан, – произнесла Татьяна, всё ещё не в силах оторвать взгляд от глумливого выражения на лице Мэтью, – вы правы, нам следует немедленно покинуть это место.

– Разумеется, ваше высочество, – прошептал Димитрий.

Глубоко вдохнув, чтобы собраться с духом, Татьяна повернулась к Наташе.

– Никаких слов не хватит, чтобы выразить мою благодарность вам за то, что хранили Небеса все эти годы.

– Моя дорогая кузина, – взяв Татьяну за руку,

Наташа посмотрела ей в глаза. – Я не сделала ничего, кроме того, что держала при себе то, что мне было известно. Хотя, возможно, мне уже давно следовало что-то сделать или рассказать.

– Отнюдь. – Татьяна с трудом выдавила из себя улыбку. – Вы сделали ровно то, что от вас ожидали. Невзирая на любые жизненные обстоятельства, в ваших венах, как и в моих, течёт кровь дома Прузинских, а с нею долг и обязательства. Больше я об этом никогда не забуду.

– Моё милое дитя. – Наташа притянула Татьяну ближе, дабы сказанное ею не достигло чужих ушей. – Ты обладаешь немалой храбростью, и подозреваю, вскоре она тебе понадобится. Но не позволяй обязательствам, присущим твоему положению, заставить тебя забыть о долге перед самой собой. Даже принцесса имеет право на счастье.

– Только принцессе, кузина, – тихо ответила Татьяна, – достичь счастья так же сложно, как неба над головой. – Отстранившись, она повернулась к небольшой кучке по-прежнему не расходившихся людей, стараясь при этом не смотреть на Мэтью. – Спасибо вам всем. Я никогда не забуду вашей доброты. – Она кивнула Димитрию. – Капитан.

– Ваше высочество. – Он шагнул к ней, и они вместе направились к дверям. Люди Димитрия двинулись следом.

Татьяна высоко держала голову.

– Все ещё смотрят? – понизив голос, спросила она.

– Как же иначе, ваше высочество, – так же тихо ответил Димитрий.

– В таком случае, мы должны показать им, что этот неприятный казус ничего для меня не значит. – Ей хотелось кричать, плакать, броситься в дружеские объятия и рыдать до тех пор, пока она уже не сможет думать, испытывать боль и вообще чувствовать.

– А разве это не так, ваше высочество? С вами всё в порядке?

Они подошли к дверям, и дворецкий немедля распахнул их перед ними. Принцесса королевства Большая Авалония, Татьяна Маргарита Надя Прузинская, остановилась и обернулась на стоявших позади Эффингтонов, Бомонтов и… Уэстонов. Кивнув, она наградила их самой царственной и ослепительной улыбкой, отточенной целыми поколениями принцесс, весьма преуспевших в искусстве скрывать свои истинные чувства.

– Димитрий, – тихо ответила она, но улыбаясь одними губами. – Со мной больше никогда не будет всё в порядке.

Она была принцессой до кончиков ногтей. Но такой же никудышной лгуньей, как и прежде. Выражение лица Татьяны было столь же неискренним, как и её небылицы. Улыбка столь же невыразительной.

При виде неё сердце Мэтью разбивалось на части.

Повернувшись к выходу, Татьяна исчезла из залы, а вместе с тем – из его жизни. Навсегда.

– Вероятно, это было самое глупое представление из всех, что мне доводилось видеть, – обратился к нему Стивен. Мэтт силился припомнить, когда же брат успел оказаться рядом, в молчаливой попытке по-братски поддержать его.