Ее высочество в бегах
Шрифт:
– Черт! Я не обжигалась так часто даже в первые дни после обращения!
Эльф взял ее за руку, оглядел пальцы и нежно поцеловал их.
– Где ты откопал ремень с серебряной пряжкой?!
– Подарок коллег. Они шутили, что мне нужно прикасаться к ней почаще. Если обожгусь, то с вампирской кровью пора завязывать. Я думал, ты умеешь жить под солнцем. Или действие чудесных препаратов прекращается в ночные часы?
– Я умею жить под солнцем!
– Линда внимательно наблюдала за тем, как он снимает ремень.
– Надеюсь, на тебе больше нет серебра?
– Можешь проверить.
***
Полосатая кошка давно расправилась со своим ужином и спала на подоконнике, спрятавшись от дождя. Линда лежала на спине, закинув руки за голову, и наслаждалась ощущением свежего ветерка на разгоряченной влажной коже. Рэй, закутавшийся в одеяло, курил оставленную ему часть папиросы. За последний час они не сказали друг другу ни одного внятного слова, и это устраивало обоих. Вампирше не нравились болтливые любовники, а эльф слишком давно не оказывался в постели с женщиной и тратить время на разговоры не хотел.
– Такими темпами ты снова начнешь дымить, - нарушила молчание Линда.
– Главное - не покупать пачку, а побаловаться всегда можно.
– Все бывшие курильщики так говорят.
– Прости, в первый раз я был немного нетерпелив.
Она повернулась на бок и, подперев голову рукой, посмотрела на эльфа.
– Если в твоем понимании это «немного», боюсь представить, что значит «чертовски нетерпелив». Хотя на месте мужчины, который год не приближался к женщинам, я бы сожрала любовницу, как самка богомола своего партнера.
Рэй прикоснулся к двум ранкам на шее, оставленным клыками вампирши.
– Попытку ты предприняла решительную.
– Не будь таким неженкой. Я всего лишь попробовала. Считай, что тебе повезло. У некоторых обращенных во время секса что-то случается с головой, и они могут пить кровь до тех пор, пока ты не двинешь им в лоб.
Он сделал очередную затяжку и выпустил дым в потолок.
– Родись я вампиром, делал бы так всегда. Не понимаю, какое удовольствие можно получить от пары глотков. Ты не чувствуешь ни напряжения, ни страха жертвы. Это выглядит как рутинная привычка. Будто зубы с утра почистил.
– Тебе уже говорили, что ты опасный парень? В такие игры играет разве что пара обращенных, да и то нечасто. Вы со своей подружкой тоже таким баловались?
– А что, Орден это запрещает? Вроде как секс с несовершеннолетними?
Вампирша потянулась за стоявшим на прикроватной тумбочке стаканом с водой, сделала большой глоток и вернула его на место.
– Он много чего запрещает. К примеру, необращенным нельзя пить нашу кровь. Но, как показывает практика, вы пьете ее вдохновенно и помногу, несмотря на запреты.
– Впервые об этом слышу.
– Я пошутила. Знаешь, а у меня лет сто ничего не было с темными эльфами. А с бывшими любовниками обращенных, кажется, никогда ничего не было. Я думала, ты окажешься… м… погрубее.
Рэй потушил папиросу и поставил пепельницу на пол. В свете выглянувшей из-за туч луны он походил на одного из темных эльфов, которые много веков назад сидели за столом с янтарным Жрецом Анигаром и его женой. А, может, и на члена их семьи. Вампирша подумала о том, что он не так молод, как показалось ей во время их первой
Линда вздохнула и повернулась на другой бок, потянув одеяло на себя. Эльф обнял ее за талию и поцеловал в шею.
– Это тебя разочаровало?
– Я предпочитаю не очаровываться изначально. Тогда и поводов для разочарований не будет.
– Ты и правда так думаешь?
– А ты со мной не согласен?
Пальцы Рэя пробежали по позвоночнику вампирши и остановились на пояснице.
– Год назад я сказал себе, что, скорее, умру, но не впущу в свое сердце даже намек на теплые чувства к женщине. Потом я решил умереть на самом деле, но не удалось. Я лежал в палате, утыканный трубками, и думал: зачем боги дали мне шанс? Для того, чтобы я наглотался таблеток во второй раз и преуспел? Для того, чтобы я жил, шарахаясь от женщин? Для того, чтобы я нашел в себе силы и полюбил снова? И есть ли они там, эти боги, к которым обращались наши предки? А если есть, то почему молчат в те минуты, когда их помощь нужна нам как воздух?
– Я не верю в богов, - ответила Линда.
– Я слишком твердо стою на земле.
– Они существуют. Просто не приходят по первому зову. Являются, когда ты на самом краю и готов шагнуть вниз. Ты должен опустеть как самый пустой в двух мирах сосуд, сжечь все мосты. И только тогда ты будешь готов к тому, чтобы что-то изменить.
Вампирша перевернулась на спину.
– Может, ты и прав, псих. От философии я далека. Но второй попытки ты не совершил, и от женщин, как я успела убедиться сегодня, уже не шарахаешься. Желаю тебе встретить ту единственную и зажить с ней душа в душу. Лично мне хорошо одной. Ухожу и прихожу тогда, когда хочу, и никто не ревнует меня к незнакомым мужикам.
– Неправда. Вампиры обожают, когда их ревнуют. Отношения без ревности для них теряют смысл.
– Ты серьезно?
Рэй приподнялся на локтях и вгляделся в ее лицо.
– Иначе бы тебя тут не было.
– И твоей подружке это, разумеется, тоже нравилось. Боюсь и подумать, какие сцены ты ей закатывал.
– Я рад, что ты пришла. Мне неприятно думать о том, что случилось днем, но иначе было нельзя, надеюсь, ты понимаешь.
Линда фыркнула от смеха, села на кровати и подняла с ковра сумочку.
– Конечно, понимаю. Уж коли ты решил познакомиться с понравившейся обращенной женщиной спустя столько времени, это нужно делать с фанфарами, фейерверками и шампанским. Но если нет всего вышеперечисленного, то и пистолет с пулями из храмового серебра сойдет.
– Ты очень красивая женщина, Линда.
Вампирша вздрогнула, услышав свое имя, и щепотка табака, извлеченная из кисета, упала на простыню.
– Мы оба прячемся от себя, - продолжил Рэй.
– Каждый лелеет своих демонов. Хочет с ними расстаться, но боится, что на свободе будет хуже, чем в плену. Мы знаем, что у нас есть силы для того, чтобы переступить через боль, стать еще сильнее и пойти дальше. Но вместо этого сидим на пепелище и горюем о том, что ушло.