Ее Высочество
Шрифт:
– Взросление, – повторила она задумчиво и посмотрела на меня серьезными детскими глазами. – Я думала, я уже взрослая… Мне так говорили!
– Вы уже взрослая, – согласился я. – Всем телом, ваше высочество… Но ваша чистая душа совсем еще ребенок, что прекрасно и страшновато. Оставайтесь здесь. Ни шагу, понятно?.. Даже не поднимайтесь. Можете лечь, но не встать. И ни звука. Вы прекрасно поете, но если услышу ваш голос, своими руками придушу!.. Все, ждите.
Я исчез, прежде чем она протестующе вспискнула, бегом вернулся к замку и весь довольный
Я помахал рукой.
– Привет!.. Знаю-знаю, вам велено не выпускать меня, но я люблю совершать прогулки после завтрака… Ах да, завтрака еще не было? Что за жизнь, верно? А также гуляю после обеда и ужина. А вы чего стоите?.. Не знаете, что герцог и весь ваш мятеж обезглавлен, принцесса уже давно освобождена, а сюда спешным маршем идет армия Королевы Змей, что замок сровняет с землей, а вас всех посадит на кол?
Они стали меньше ростом прямо на глазах. Я заржал довольно, прошел мимо них в холл, все залито кровью, пятеро убитых распластались на полу, еще один на лестнице, стонет и пытается ползти.
– Все в порядке! – крикнул я бодро. – Армия ее величества уже показалась!.. С башни видны знамена ее армии!.. Ура!.. Ура!.. Ура!..
Ответное «ура» не услышал, но когда поднялся по лестнице на второй этаж, навстречу бросились трое с мечами, на лезвиях кровь, доспехи в свежих зарубинах.
– Вы за или против? – крикнул я. – Хотя какая разница, человек так одинок…
Тяжелые пули пробили доспехи, как бумагу, один только успел взмахнуть мечом, но пуля в переносицу запрокинула ему голову, он упал на своих напарников, рухнувших мгновением раньше.
Я прошел под стеной, дверь впереди распахнулась, высунулся Фицрой с обнаженным мечом в руке.
С лезвия капает алая кровь, сам он не столько разъярен, как чем-то обеспокоен, даже испуган, на лице полная обалделость и даже страх.
– А-а-а, ты, – сказал он, как мне показалось, с сильнейшим разочарованием. – Всего три?.. А у нас в комнате четверо.
– И всех ты? – спросил я. – Понс и мастер в комнате? Зови, надо спешить. Придется уходить, не дожидаться завтрака. А жаль, кормят здесь хорошо.
Он вскрикнул:
– Иди ты со своим завтраком! Тебе бы только жрать, морда ненасытная. Где ее высочество?
– Ждет снаружи, – заверил я. – Женщины такие, везде успевают.
Он посмотрел дикими глазами.
– Если врешь, я тебя сам зарублю. Ее нужно спасать в первую очередь!
– Не демократ, – сказал я с сожалением, – точно не демократ… Спасать нужно прежде всего себя, самого ценного и любимого, а не всяких там самок на тонущем корабле.
– Чего?
– За мной, – велел я. – Эх, Фицрой, как ты устарел… Ничего не понимаешь в современных войнах нового поколения.
Не слушая, он распахнул дверь, в комнате Понс с луком в руках и Рундельштотт с посохом, оба готовые к схватке.
Рундельштотт сказал раздраженно:
– Ну и шуточки у молодежи!
Фицрой посмотрел с некоторой обалделостью на него, потом на меня.
– Юджин, – сказал он шепотом, – а не можешь нашутить мне карманы, полные золотом?.. Или бриллиант на пальце, размером с голубиное яйцо?
– Могу, – ответил я. – Если на пальце, а не на кольце.
– Эй-эй, – вскрикнул он и спрятал руки за спину. – Давай без твоих шуточек!.. Что узнал?
Я сказал веско:
– Иди за мной и узришь, как надо воевать.
Глава 17
Пробираясь по коридору, по лестницам и через залы внизу, Фицрой и Рундельштотт с Понсоменером в самом деле увидели. Замок громаден, в нем нашлось место как для тех, кто жаждал довести переворот до победы, несмотря ни на что, так и для тех, кто хотел сперва пересмотреть условия, однако отыскались и такие, кто решил, пользуясь случаем, отказаться от мятежа.
Как я понял, самые фанатичные, пусть даже в меньшинстве, но они самые сплоченные и снова сейчас пытаются сплотиться уже не вокруг нового вожака, а пока вокруг самой идеи независимости. Сражение идет на всех этажах и даже перекинулось вниз во двор.
– Не вмешиваться, – велел я строго. – Мы ни при чем! Нельзя со своим уставом, это их личные суверенные проблемы, хотя, конечно, умело подосрали мы, но им о такой мелочи знать необязательно. У нас миссия, хотя я понимаю глерда Фицроя, что подождал бы конца, чтобы перебить оставшихся и обобрать до нитки… Это хорошо и правильно, война должна кормить сама себя, как сказал один мудрец в военной форме.
Фицрой вскрикнул оскорбленно:
– Как хорошо, что ее высочество не слышит твои инсвинуации! Как ты постоянно на меня клевещешь, как клевещешь!.. Как будто это не самое правильное дело: добить и ограбить!
– Быстрее, – поторопил я.
– На нас смотрят, – сказал Понсоменер с предостережением в голосе.
– Дадим бой, – пообещал я, – если пустятся за нами. Но принцессы с нами нет, всем видно, а им нужна только она. А мы, как ни печально, никому на свете не нужны…
– Переживу, – пообещал Фицрой. – Я знаю пару таких, кому я нужен.
– Покажи, – сказал я, – хочу на таких дур посмотреть…
Не скрываясь, это было бы подозрительно, мы вывели своих коней, оседлали, только тогда один спохватился, подбежал к нам.
– Почему уезжаете? Кто разрешил?
– Все бегут, – ответил я печально, – никто не жаждет умирать за идеалы погибших вождей… Вы уверены, что вашего еще не убили на втором этаже? Там так страшно кричали…
Он дернулся, оглянулся на двух помощников.
– Проверить второй этаж!
– Мудро, – похвалил я, и мы двинулись на рысях от замка в сторону дороги.