Ее зовут Тень
Шрифт:
— Да не бойся, дурачок, может, тебе еще понравится… Какие нервные мужчины пошли… Ну почему при виде самостоятельной, инициативной девушки они, вместо того чтобы с готовностью воспользоваться предоставляемыми возможностями, впадают в неконтролируемую панику, явно думая только о том, как бы поскорее сбежать от такой экспрессивной особы? Впрочем, похоже, данному экземпляру поплохело вовсе не из-за моей активности, а но причине жуткого испуга, пришедшего вместе с запоздалым пониманием: его угораздило нарваться не просто на беззащитную клушу, вздумавшую в недобрый ночной час выползти из дома, а на отлично обученную и вооруженную девицу, по части владения острыми предметами
— Как ты думаешь, Тьма, он помер, в обмороке или просто притворяется? — вслух поинтересовалась я, вглядываясь в побелевшее лицо и закатившиеся глаза своей жертвы. В любом случае, как привести воришку в себя, я не знала. Если он помер, так туда и дорога, если в обмороке… Ну уж извини, нюхательных солей я не припасла…
Тьма, решив мне помочь, взлетела и изо всех сил цапнула малахольного воришку клыками за плечо. Тот дико завизжал, подпрыгнул и задал такого стрекача, что только пятки засверкали, оставив мне на долгую память свой кусок булки, шпильку, монеты и клок рубашки, пришпиленный к стене ножом. Я фыркнула. Ограбить вора — ну что может быть банальнее?! Тьма вопросительно клекотнула, я отбросила с лица волосы, подобрала воришкины мелочи и бросилась в погоню. Демон, заразившись моим азартом, залихватски взвизгнула и полетела следом, бросаясь восторженными обрывками мыслей и эмоций.
Хотя, если вдуматься, может, мне стоит обидеться? В самом деле, не настолько же я страшная, чтобы мужики так прямо бежали от меня со всех ног…
Воришка оказался резв, догнала я его минуты через три и побежала рядом нога в ногу, старательно делая вид, что такие ночные пробежки мне не в новинку. Скосив на меня глаза, тать взвизгнул почище Тьмы и постарался ускориться. Получилось плохо, парень, привычный к петляниям по переулкам, а не к бегу на длинные прямые дистанции, уже явно начал выдыхаться и уставать. Я подчеркнуто любовалась облаками и звездами, без особых усилий поддерживая заданный темп.
— Чего… ты… ко мне… привязалась?.. — в конце концов не выдержал тать, задыхаясь, но стараясь изобразить благородное негодование.
— Хочу тебе твои вещи отдать, — безмятежно отозвалась я. демонстративно вытягивая руки, в которых держала его барахло. Дыхание пока не сбивалось, но я чувствовала, что бежать и болтать одновре. менно я не смогу, вскоре придется выбирать: или погоня, или разговоры. Впрочем, похоже, уже не придется: парень настолько удивился, что встал как вкопанный, так что я по инерции пролетела еще несколько локтей и только потом догадалась тормознуть.
— Чего-чего? — явно не веря своим ушам, поинтересовался тать.
— Держи, — подтвердила я, поворачиваясь к нему и возвращая нехитрые вещички. — Я же не воровка, мне чужого не надо.
— Можно подумать, я от хорошей жизни в грабители пошел! — тут же вспетушился парень и выхватил у меня шпильку так стремительно, что едва не пропорол себе ладонь.
— Конечно нет, — понимающе кивнула я. — Наверняка у тебя имеются престарелые родители, десяток сестер-бесприданниц, младший братишка, который учится на платном отделении какой-нибудь академии магии, нигде не работающая жена и трое матолетних детей, которых нужно кормить и одевать.
— Издеваеш-ш-шься? — оскорбленной гадюкой зашипел тать.
— А что, нельзя? — хмыкнула я. Тьма, с любопытством разглядывавшая воришку, заинтересованно заклекотала, явно оценив количество съедобной плоти, пытающейся качать перед нами права. Я успокаивающе положила ладонь ей на загривок. Демон вонато у меня нервная, того и гляди, бросится. — Как зовут-то
— Хендрик, — растерянно отозвался он, явно не ожидая такого спокойного и безобидного вопроса.
— А я Тень, будем знакомы, — благовоспитанно кивнула я.
— Так ты из этих? — мигом переполошился Хендрик, оглядываясь и явно прикидывая, куда драпать. — Из этих самых?..
— Из кого?
— Ну из этих… — Воришка попытался объясниться взмахами рук, не сумел и смешался еще больше. Я ждала с выражением умиленного внимания, в душе ухохатываясь и веселясь. — Из тех, кто быка победить может…
— Мясников, что ли? — прикинулась я непонимающей овцой. — Нет, я храна.
— Ой, — глубокомысленно и многозначительно выдал Хендрик, пятясь и выставляя перед собой зажатую в ладони шпильку. Я в который раз подивилась человеческой бестолковости. Если он так бледнеет и шарахается, значит, понимает, что означает слово «храна». А раз так, то неужели надеется отбиться от меня тонкой шпилькой, которой только в замочных скважинах ковыряться да внутренние щеколды снаружи отодвигать?!
Впрочем, нападать я и не собиралась. Наоборот, полезла в карман, выудила пару монет, сэкономленных благодаря Каррэну, оплатившему мой ужин, и бросила их незадачливому татю:
— Держи в качестве моральной компенсации за тот страх, которого ты натерпелся, поняв, что напал не на беспомощную курицу, не знающую, с какой стороны браться за меч.
Хендрик машинально поймал деньги, потом разглядел, что ему бросили, и в голос возмутился:
— Ну уж нет! Я не нищий — подаяние брать!
Hv да, не нищий. Всего лишь грабитель… Честный и благородный труд, ничего не скажешь. Намного почетнее нишенствования!
— Это не подаяние, — спокойно отозвалась я. — Это плата за услугу. Попросить тебя кое о чем хочу.
— О чем это? — подозрительно поинтересовался Хендрик, пересыпая монеты из ладони в ладонь.
— Я скоро из Каленары уезжаю. Далеко и, наверное, надолго. Сходи в храм и помолись, чтобы моя дорога удачно закончилась, — на полном серьезе попросила я. Храны не особенно суеверны, но божественное благоволение не мешало еще никому и никогда.
От такого поворота событий Хендрик опешил настолько, что я не выдержала и помахала рукой у него перед глазами, проверяя, не отлетела ли его душа во Мрак вековечный. Тьма предложила более жестокое, зато действенное средство — хищно потянулась с моего плеча вперед, явно метя еще разок цапнуть воришку за руку или ухо, уж до чего дотянется. Тать, разгадавший ее намерение, охнул и на всякий случай попятился еще, продолжая сжимать в руках деньги.
— А не боишься, Тень? — наконец поинтересовался он, поняв, что я не шучу. — Ведь я могу деньги забрать и ни в какой храм не пойти…
— Можешь, — согласилась я. — Но ты так делать не будешь.
— Почему? — изумился Хендрик.
— Потому, что боги — они с неба все видят! Поймут, что ты бесстыже обманул девушку, и покарают! — назидательно отозвалась я, указывая пальцем вверх. Воришка машинально проследил за ним взглядом, даже голову запрокинул, таращась на звезды, потом сообразил, что я издеваюсь, и сильно (даже в темноте было заметно) покраснел. Ну да, попался как ребенок. — А если серьезно — просто прошу, уповая на совесть и элементарное чувство благодарности. Ведь я могла спокойно прибить тебя за попытку напасть в темной подворотне или скрутить и сдать городской страже. Но я не делаю ни того, ни другого и потому думаю, чтовправе рассчитывать на ответную услугу. А мне до отъезда, кажется, некогда будет в храм зайти…