Её звали Костя
Шрифт:
Дан подошел, поставил два стакана с кофе и пакет с круассанами на капот.
– Кофе не сладкий, круассаны с вареной сгущенкой, - отчитался он, доставая выпечку и пакета. Я нежно улыбнулась ему. Это приятное ощущение, когда близкий человек знает твои вкусы, прокатилось волной тепла по моей спине.
Мы молча поглощали вкуснейшую выпечку, пили горячий кофе, сидя на капоте старой "девятки" Дана и, конечно, любовались рассветом.
– Как ты относишься к переменам, Кость?
– вдруг спросил он меня.
– Не знаю, в моей
– Помнишь, ты рассказывал о том, как переехал к нам в город?
– Ещё бы. Это были прекрасные перемены, - он многозначительно посмотрел на меня.
– Хотя тогда я не осознавал этого.
– Именно.
Мы доели, я выкинула пакет и стаканы в "мусорку" на входе в мотель. Сытые и от этого повеселевшие, продолжили путь. Солнце смотрело нам прямо в глаза, мы надели очки.
Дорога была легкой и быстрой, мы много разговаривали и смеялись, не сговариваясь, старались больше не затрагивать тем о переезде и переменах. В машине я не уснула, хотя ближе к городу меня начинало укачивать.
Полдевятого утра мы уже были возле моего подъезда, Дан помог поднять мои вещи на пятый этаж.
– Во сколько завтра?
– спросила, когда мы обнялись на прощанье.
– Часов в девять, хочу приехать пораньше.
– Хорошо, Дан.
Он ушел. Как только дверь за ним закрылась, на меня навалилась усталость. Всё-таки ночь без сна дала о себе знать. Родители с восьми утра были на работе, поэтому квартира пустовала. Я не стала разбирать вещи, оставив их лежать на полу в коридоре. У меня даже не хватило сил сходить в душ.
Зайдя в свою комнату, сняла линзы и убрала их в специальную баночку, избавилась от кофты и легла на кровать поверх покрывала. Мгновенно провалилась в сон.
Меня разбудили родители полседьмого вечера, когда пришли с работы. Они работали в одной больнице, мама - патологоанатомом, а папа - хирургом. Классе в восьмом я тоже захотела стать врачом, как и родители, но, к моему удивлению, они сами отговорили меня от этой затеи.
– Рассказывай, как отдохнули, - протянул отец. Сегодня он выглядел бодрым.
Мы сидели за кухонным столом, мама разогревала ужин. Ни одна моя отговорка о том, что я не голодна, не подействовала на них. Питание должно быть здоровым и своевременным. Я привыкла жить с двумя врачами в одной квартире.
– Отлично, - улыбнулась и посмотрела в светло-зеленые глаза отца.
– Место было просто сказочное, вода в озере прозрачная и чистая, теплая, - сказала сразу, отгадывая немой вопрос, застывший на его лице.
– Нам повезло, дождя не было ни разу.
– Еды хватило?
– ожидаемый вопрос от мамы.
– Да, мам. Мы не голодали, - немного подумав, о чем она ещё может спросить, сказала.
– И не мерзли. Маньяков-убийц по близости не было. Мы все дни были вдвоем, - родителям было спокойнее, когда
Мама поставила передо мной тарелку куриного супа и торжественно вручила ложку. Я подарила ей милейший взгляд и похлопала ресничками.
– Не прокатит, Констанция, - нарочито строго проговорила. Я невольно скривилась, потому что не очень-то любила, когда меня называли полным именем.
– Хлеба что ли дай, - притворно-обреченно вздохнула. Мама, улыбнувшись, отрезала мне кусок.
Мы ужинали, родители рассказывали о том, как прошел рабочий день. Я наблюдала за ними. Они вместе со второго курса медицинского вуза, женаты уже девятнадцать лет, а до сих пор не "приелись" друг другу. Любовь и нежность сквозили во всем: во взглядах, в прикосновениях, в обращениях и просто словах. Я улыбнулась в кружку с чаем, мне повезло с семьей.
Встав из-за стола, пошла в прихожую и, покопавшись в рюкзаке, выудила из него "зеркалку", отнесла её родителям.
– Там много фоток и даже есть несколько видео, - мама села поближе к папе и они включили фотоаппарат.
– Мне нужно разобрать вещи, родители, - всегда называла их именно так.
Вытрясла из походного рюкзака весь мусор, грязную одежду положила в стирку, вымыла и убрала алюминиевую посуду, туристический коврик и спальный мешок отдала папе, чтобы он отнес в гараж.
Сходила в душ, почистила зубы, надела пижаму с сердечками. Скинула фотографии на ноутбук, заархивировала и отправила Богдану на почту. Завела будильник на телефоне, я не могла позволить себе проспать.
Мама с папой смотрели телевизор в гостиной.
– Сходите прогуляться, - я протиснулась между ними на диване, родители обняли меня.
– Нам и тут неплохо, Кость, - усмехнулся папа и потрепал меня по мокрым волосам.
– Богдан завтра уезжает?
– Да, - вздохнула.
– Утром. Я иду его провожать.
– Мы не сомневались, - я закатила глаза.
– Ладно, я очень устала, пойду спать, - обняла их и пожелала доброй ночи.
Несмотря на то, что спала днем, вырубилась моментально.
Сквозь сон я слышала звуки сирены скорой помощи. Будильник. Выключив его, замотала волосы во что-то непонятное и поплелась в ванную комнату. Уже двадцать восьмое августа. Сделав все утренние процедуры, поставила чайник и пошла к себе в комнату, чтобы надеть линзы.
Вообще-то у меня не очень плохое зрение. Оно испортилось к восьмому классу из-за постоянного чтения не всегда при хорошем освещении, а чаще всего - просто отвратительном, из-за работы на компьютере. Ещё у меня были предпосылки к этому, ведь мама с детства носит очки, скрывая свои прекрасные изумрудные глаза. Я много раз пыталась уговорить её попробовать носить линзы, но она не вняла моим рассуждениям, сказав, что очки - её привычка, плюс, более практично.