Эфемерида звёздного света

Дарк

Получив подписанную квитанцию, мальчишка-почтальон вежливо попрощался и был таков.

Отец, бережно держа в руках конверт, запер дверь и направился в комнату, так ничего и не пояснив. Рому разбирало любопытство, что за таинственное послание? Немного постояв в коридоре, он всё же последовал за Фёдором. Тот выглядел задумчивым и даже хмурым, отстранённым. И Роме совсем не хотелось задавать вопросов, но любопытство всё равно брало верх.

Фёдор расположился в кресле и внимательно читал послание. Конверт лежал на журнальном столике, и Рома уставился на него.

Рельеф

печати был чётким – можно различить окружность Земли, но что это означает, парень всё равно не знал.

Не выдержав, Рома всё-таки спросил:

– Что это за письмо? От кого оно?

Фёдор посмотрел на сына странным долгим взглядом. Рома нечасто видел отца настолько задумчивым, словно тот сейчас рассуждал, стоит ли делиться с сыном информацией или вновь отмолчаться.

Наконец, Фёдор вздохнул и прервал напряжённое молчание:

– Наверное, стоит начать с самого начала.

– Было бы неплохо, – Роман старался не выдать внутреннего волнения, но на самом деле очень обрадовался, что наконец-то отец развеет все его тревоги, всё объяснит, и под ногами вновь появится опора. Он слишком устал от неизвестности и неопределённости.

Парень опустился в соседнее кресло и встретился с отцом взглядом. Тот смотрел на сына слишком пристально, и Рома засомневался, а, действительно ли, знания дадут ему опору, а не выбьют из-под ног землю окончательно? И всё же лучше уж определённость, чем неведение, которое на самом деле никакое не блаженное, как говорят, а тревожное и даже временами жутковатое.

– Как ты думаешь, если Вселенная бесконечна, какова вероятность, что там есть обитаемые планеты? Обитаемые разумными существами?

Рома нахмурился – отец начал слишком уж издалека. Связи между бесконечностью вселенной и письмом он не улавливал.

– А я тебе скажу, – Фёдор не дождался ответа от сына. Вероятность такова, что во вселенной точно имеются обитаемые планеты с разумными существами.

– Причём тут это? – всё равно не понимал Рома.

– Мир Эстерау находится в звёздной системе Лаврентийский Перст, – произнёс отец. – В галактике Млечный Путь есть и другие цивилизации. Я не могу произнести их названия, они слишком сложны для моего речевого аппарата. Некогда это были мирные планеты, но Эстерайская империя уже захватила и поработила их.

– Нет-нет-нет, – Рома замахал руками, а его лицо исказила нервная улыбка. – Это шутка какая-то? Лаврентийский Перст? Эсте… как там? Это новая космоопера?

Парень с надеждой посмотрел на отца, ожидая увидеть, как тот смеётся, но Фёдор оставался абсолютно серьёзным. На его лице не было и тени улыбки, да и не в его характере были подобные шутки.

Рома и сам перестал улыбаться.

– Эстерау, – повторил отец. – Можешь не верить, скоро сам всё увидишь. Потому я и не хотел тебе всего этого рассказывать раньше времени.

– Какого времени, пап? – парню никак не удавалось взять себя в руки. Слишком неожиданно и слишком неправдоподобно звучали эти рассказы про космос. Рома успел проиграть в воображении множество сценариев. Но до пришельцев не додумался.

– Может, ты всё-таки меня выслушаешь? –

строго произнёс Фёдор.

И Рома всё же постарался успокоиться.

– Как я и сказал, Эстерайская империя поработила другие миры. Я бы мог поведать тебе обо всех планетах, уступивших эстерайцам, но, думаю, тебе для начала следует свыкнуться с мыслью, что земляне не одиноки в космосе. Хотя, лучше бы это было так…

– Это ещё почему? – как бы ни старался Рома, в его глазах наверняка отражалось недоверие. – Среди них есть гигантские слизни? Разумные жуки? Или что с ними не так?

– Нет, – покачал головой Фёдор. – В галактике Млечный Путь нет негуманоидной формы жизни. Все инопланетяне, о которых мне известно, относятся к биологическому виду «человек». Но среди них есть Эстерау. Они по природе своей сверххищники и занимают доминирующее положение в пищевой цепочке. Лишь аспартанские повстанческие группировки продолжают упорно воевать, несмотря на то, что шансы их ничтожны. Родной мир корабля-Спирали в качестве сурового наказания и в назидание другим эстерайцы превратили в тюрьму и кладбище космических кораблей.

– Корабль-Спираль – оригинально звучит, – прокомментировал Рома.

– Мигрирующий спиралевидный корабль, строители которого оказались вытеснены эстерайцами из родного мира, получил название Мир-Спираль, – поправил отец, – На этом гигантском корабле с помощью спирального закручивания создавалась центробежная гравитация.

– А, ну, теперь всё понятно, – в голосе Ромы прозвучала насмешка, и отец это заметил.

– Остальные планеты подчинены контролю захватчиков, – продолжил рассказ Фёдор. – Только у Эстерау есть технология, позволяющая преодолевать расстояние быстрее скорости света.

– А вот это уж точно ерунда какая-то, – снова не выдержал Рома и перебил отца. – Я, вообще-то, в школе учился, и прекрасно знаю, что скорость света нельзя превысить, потому что масса корабля станет бесконечной. И тогда энергии всей Вселенной не хватит, чтобы такую махину с места сдвинуть.

– Ошибаешься, – ответил Фёдор. – Законы физики, конечно, даже Эстерау нарушить не могут, но они научились создавать экзотическую материю, способную сжимать пространство. А корабль их, по сути, вообще не движется. Никто иной подобной технологией не обладает. Вот и выходит, что среди людей нашей галактики Эстерау – единственные звездоплаватели.

– Пап, но раз они такие развитые, то почему до сих пор и нас не захватили? – мысли о пришельцах, как ни странно, понемногу развеяли тревожность Ромы. Думать о двигателях, сжимающих пространство, куда ведь интереснее, чем предаваться печали. И хоть разговор с отцом складывался крайне странный, парень успокоился. Инопланетяне его не пугали, но лишь по той причине, что в их существование не очень-то верилось. Но он рад был пообщаться с отцом по душам, пусть даже на такую необычную тему.

Беседы с сыном Фёдор вёл нечасто. Таким уж он был человеком, немногословным, замкнутым и даже немного скрытным. Он растил сына один и считал, что не словом нужно воспитывать, а делом, то есть собственным примером.