Эффект Берковича
Шрифт:
– Такие гонки до добра не доводят…
– Ты как мой дядя! – рассмеялась Стас.
– Ничего смешного…
– Прости! Клянусь, что больше не буду!
Маринка кивнула, словно принимая обещание нерадивого ребенка больше не шалить.
На смотровой площадке на Воробьевых горах было тихо и безлюдно – еще слишком рано. Поэтому Стас и решил начать с нее. Через час-два начнут подъезжать свадебные кортежи, мамы с колясками, студенты из универа, а ближе к вечеру – байкеры. Но сейчас им никто не мешает. И Стас взял на себя роль экскурсовода.
– Площадку
Стас посмотрел на Маринку, которая, в буквальном смысле, стояла открыв рот.
– Не говори, что ты здесь еще не была!
– Была, конечно! Но сегодня здесь все по-другому…
– Еще бы! Сегодня ты со мной! Давай руку…
Ее пальцы утонули в его и Стас, наконец-то, почувствовал полное умиротворение. Улыбка словно прилипла к его губам. Вероятно, он выглядел глупо. Да и к черту! Если быть счастливым – это выглядеть глупо, значит буду глупцом!
– Приготовься, я буду тебя много фотографировать.
– О, нет! – Маринка смущенно провела по волосам.
– О, да! Ты же не хочешь, чтобы я вечно любовался на твой открытый рот в М-видео? Поэтому… улыбни-ись…
А потом они катались на фуникулере и Маринка нервно сжимала его руку. Оказалось, что она до жути боится высоты. И Стас нежно обнимал ее за плечи. Жаль, что дорога в один конец занимает всего пять минут…
– Храм Василия Блаженного, а вон скульптура Петра I, – негромко говорил он в ее волосы.
Канатная дорога сблизила их, и рука Стаса уже уверенно покоилась на Маринкиных плечах, а она робко прикасалась ладошкой к его талии, прожигая насквозь кожаную куртку.
Солнце радостно заняло свое место в зените и нещадно жгло, заставляя прохожих снимать то, что на них нацепила осень. Вот и они оставили куртки в машине, захватив только рюкзак Стаса.
В парке Новодевичьего монастыря Маринка не была и когда они вдоволь нагулялись вокруг пруда, Стас, как волшебник, извлек из рюкзака тонкий плед и за минуту устроил пикник.
Аккуратные лоточки с деликатесами из известного ресторана…
– Следующий раз сами бутиков наготовим, – он закинул в рот мини пирожок и зажмурился.
Представил, как Маринка в фартучке строгает бутерброды и небывалое счастье опалило своим теплом.
– Ты очень красивый…
Слова на выдохе, искренние, с обожанием. Стас знал, что он красавец и сотни девчонок говорили ему об этом, а он либо насмешливо хмыкал, либо пропускал мимо ушей. А тут каждое слово горячим угольком в сердце. Открыл глаза и столкнулся с зеленым Маринкиным взглядом. Она смотрела на него так доверчиво, так… любяще? В пальчиках осторожно зажат пирожок, который она даже не откусила… И тут он смутился. Застеснялся, слова запутались на языке, и краска смущения залила щеки.
– Ого! – засмеялась Маринка. – Ты и краснеть умеешь?
И она легонько ткнула его в плечо. А он не удержался, поймал ее кулачок и, притянув к себе, упал на спину, увлекая за собой.
– Пусти, – хохотала Маринка, смешно
– Ни за что в жизни! – хищно улыбнулся он и перевернул ее на спину. И вдруг смех ушел, все стало так серьезно, словно от этого зависела его жизнь. – Я люблю тебя… – неожиданно для самого себя прошептал он.
Он увидел, как глаза Маринки увлажнились, заблестели и у самого в носу запершило. Ощущение счастья до слез грозилось разорвать на куски. Требовало выхода… И он, вскочив на ноги, раскинул руки и закричал в голос:
– Я люблю тебя, Маринка-а!
Кира прислонилась спиной к дереву и до крови прикусила губу. Отчаяние и обида рвали когтями сердце. Ногти до боли впились в ладони. Кира сжала челюсти так, что зубы заскрежетали. Не видя из-за слез дороги, она побежала к машине, на ходу доставая айфон.
– Гарик? Я должна отомстить…
Глава 7
– Ты чего такая довольная? – пытала Маринку Катя – соседка по комнате.
– Настроение хорошее, – Маринка раскинула руки, как вчера Стас и пропела: – Я люблю тебя, жизнь!
Катя прищурила глаза и ткнула пальцем с обгрызенным ногтем в Маринкин смартфон.
– Где взяла? – вопрос получился осуждающим.
Девчонки в комнате все были бюджетницы, звезд с неба не хватали, зато щедро делились друг с другом своим скудным гардеробом и последним дошираком. А тут новый телефон. Дорогой. И у кого? У Маринки!
– Подарок, – улыбнулась Марина.
– И за какие такие заслуги, стесняюсь спросить? – глаза Катерины совсем превратились в щелочки.
– Ну, что ты, Кать…
Настроение как-то сразу стремительно начало портиться.
– Думаешь, я не знаю чей это подарок? – голос Кати поднялся на полтона.
– Ну, если знаешь, то чего спрашиваешь? – умиротворяюще подмигнула Маринка. – Пойдем лучше картошки нажарим!
– Нам надо серьезно поговорить! – Катя уселась рядом на кровать и аккуратно положила ладони на колени. – Ты хоть понимаешь с кем связалась?
– Я…
– Да, у него таких, как ты, – перебила ее Катя, взмахнув руками, – воз и маленькая тележка, вот! У него невеста эта расфуфыренная блондинка, дочка этого… Ну, короче, шишка еще та! А ты думаешь, что ты ему понадобилась? – Катя с жалостью посмотрела на подругу и обняла ее за плечи: – Ты у нас красавица. Но не для таких, как он…
– Каких – таких?
– Таких, Мариш, таких самых. Из-за которых потом такие, как мы, возвращаемся в свою дыру, с ребенком в нагрузку…
У Катьки еще при поступлении закрутился роман с одним «папенькиным сыночком» и она ездила домой «избавляться от позора», как она это обозначила. Маринка не осуждала подругу, да и как можно судить другого человека. Сама бы она так не поступила, а другим не судья.
– Не всегда все плохо, Кать…
– Всегда! – отрезала подруга и резко вскочила с кровати, отчего Маринка закачалась на растянутых пружинах. – Он тебе сейчас телефончики дарит, в рестораны водит, а завтра в койку затащит и на хер пошлет! Что же ты за смартфон продалась?!…