Эффект Гоблы. Книга 1

Ветров Елизар

Рэй, что многое повидал в своей жизни, скептически относился к страшилкам, ведь…это святое место Лебеды, что вознеслась после жертвенной смерти на костре.

– Ну как в таком месте, названном именем святой, могут быть какие-то зверства, – думал про себя Рэй, медленно проходя по коридору с заключенными в комнатах людьми.

– А-а-а-а-а-а–а, эт-а-а-а-а тва-а-а-арь хочет меня-я-я-я-, – орал какой-то мужчина, что бился сейчас головой о дверь.

Рэй немного вздрогнул от нечеловеческого вопля, что мало походил на человеческий. Боковым зрением он заметил и скалящуюся рожу какого-то существа, что уже не

могло принадлежать разумному существу. В его глазах плескалось только безумие и желание причинять боль.

Вдоволь насмотревшись на местных обителей, постоянно слушая бреди о конце света, убитых детях, изнасилованиях смотрителями, Рэй шел все дальше и дальше к хорошо ему знакомой комнате.

В гуле голосов, криков и лепетаний парень не сразу услышал у комнаты Милисенты какие-то странные звуки. Дверь была приоткрыта, чего просто не могло быть – в лечебнице внимательно следили за безопасностью.

– Что… тут происходит, – пронеслись мысли у Рэя в голове, – Что-то здесь нечис…

Мысль еще не успела до конца сформироваться в его голове, как дверь чуть приоткрылась от неловкого движения одного из «посетителей», и Рэй увидел это...

Три здоровых мужика, чьи балахоны валялись на полу, держали за руки и ноги его мать. На ней уже не было одежды, она отчаянно извивалась, но это, судя по хохоткам, даже забавляло насильников. Так получилось, что один из них немного отошел от своих товарищей, и задел задницей дверь, что отворялась наружу. Он не видел Рэя, что застыл с каменным выражением лица. А после…

Невольный наблюдатель бы заметил, как на лице Рэя появляется звериное выражение лица, рот широко раскрывается от кривой улыбки, а руки тянутся к длинному фальшиону на поясе.

– Эй, ты будешь трахать эту суку?, – прокричал один из парней, что держал левую ногу и руку Милисентис, – Она вертится и орет, как бы нам не попасться…

Не получив быстрого ответа, на который рассчитывал, он повернул голову, и обомлел – тело его товарища держалось на острие клинка, что виднелся из открытой в ужасе глотки.

За грузным телом не было видно нападавшего, но вдруг оно стало медленно крениться в сторону, и спустя пару ударов сердца почти бесшумно падает.

Насильник же видит перекошенное лицо молодого парня с безумными глазами и зеленоватую кожу там, где ее не закрывал кожаный доспех.

– А-а-а–а…, – едва успел завопить мужик, как его рука, а затем и другая, которыми он держал Милисентис, под аккомпанемент кровавых брызг падают на пол.

Секунда, и из горла мужика навстречу своим товарищам выливается поток эритроцитов.

Он еще неверяще смотрит на своего убийцу, инстинктивно пытаясь обрубками рук закрыть страшную рану на шее, но тело уже не слушается, и заваливается на вопящую под кровавой баней женщину.

Третий же насильник бросает все, и поднимает руки вверх, что-то лепеча о сострадании и святой Лебеде. Но… на Рэя это не работает, и он в два счета лишает мужика мужского достоинства, которое окровавленной рукой засовывает в разинутую от болевого шока пасть.

Рэй безумными глазами обводит кровавое месиво, что устроил меньше, чем за минуту. Его нервы и мышцы напряжены до предела, кажется, он сейчас и от стрелы сможет легко увернуться.

Вдруг, резкое движение слева, резкий окрик и он инстинктивно подставляет клинок,

чтобы в следующий момент тощее тело его изнасилованной матери нанизалось на острейшую сталь.

Рэй видит кровавое лицо своей матери, перекошенное от ужаса и боли, что заполонила все ее естество. Клинок медленно выходит из ее живота, и Милисентис беззвучно падает на пол. Ее мышцы сокращаются, ноги судорожно извиваются по полу, на лице гримаса, а вокруг кровь-кровь – все вокруг в красных тонах.

Грудная клетка Рэя ходит ходуном, будто меха в кузнице, обильно захватывая и выпуская разлитый повсюду воздух смерти и насилия.

Мужчина судорожно переводит взгляд от одного тела к другому, пока не видит свою мать, что мучается в предсмертных конвульсиях. Меч замирает над грудью женщины, а ее взгляд молит прекратить боль.

Вдруг по кроваво-красному лицу Рэя дорожку себе прокладывают полноводные потоки слез, что капают с подбородка на голое тело матери. Резкий удар, и последний хрип завершает многолетние мучения той, кто принадлежала гоблинам, а после святой Лебеде, что не смогла защитить от своих же последователей.

Рэй встал на колени рядом с телом матери, отбросил фальшион, подтянул его к себе, приобнял и зашелся в страшном реве, что, казалось, был слышен по всей Астории.Так, конечно, только казалось – ни один местный не услышит рев смертельно раненного зверя, что сегодня потерял желание и смысл жить в мире, где ему нет места.

Рэй не слышал, как в комнату заглянул один из смотрителей, не видел его перекошенное лицо, торопливые шаги по коридору, что скоро сменились тяжелыми и глухими стуками металлических сапог.

Полукровка повернулся только когда его громко окрикнули, и кинули что-то в спину. Он увидел напряженные лица стражников, что ощетинились копьями, закрылись щитами, а за их спинами маячила пара человек в странных шляпах, что не оставляло полета для фантазии – это были маги на службе города.

– Сложи оружие, и медленно ложись на пол, тварь!, – кричал капитан стражи, что неожиданно появился перед своими бойцами, – Иначе… мы искромсаем твое тело без суда.

Рэй этого не слышал, кажется, совсем ничего не мог сейчас анализировать. Просто повел рукой, и кулем рухнул на пол, утягивая за собой и тело матери. Так они и лежали в обнимку едва ли не первый раз в жизни по-настоящему. Рэй хотел запомнить улыбающееся лицо матери, но… ему досталась жуткая гримаса боли, что теперь навсегда отпечатается в его памяти.

Он не чувствовал, как сапоги с хрустом вламываются в его тело, оставляя серьезные раны, что так просто не вылечить. Не отреагировал он и на связанные руки, конвой, что сопровождал его на пути в городскую темницу.

***

– Рэй… как ты… зачем?, – пытался подобрать слова Лев, что сидел напротив тюремной решетки, за которой в дальнем углу сидел его боевой товарищ.

Лицо мужчины скрывал полумрак, поэтому выражения не было видно, но ни единого слова не сорвалось с губ Рэя.

Сменилось уже два дня с момента страшной резки в лечебнице Лебеды. Местные были поражены жестокостью преступления, снова зашептав о дурной славе места. Но от них постарались скрыть личность убийцы, чтобы не порочь доброе имя отряда богини Дэи. Тут уж постарался Грамм, что однозначно решил сгноить своего подчиненного, но у Льва были другие планы.