Эффект Грэхема
Шрифт:
Я выдохнул.
— Это дерьмо будет преследовать меня вечно, чувак. И хуже всего то, что я никогда не теряю самообладания. Ты это знаешь.
— Поверь мне, я знаю. — Он хихикает. — Ты как айсберг. Стоик до мозга костей. Кляйн, должно быть, перешел серьезную черту, если ты вот так сорвался на нем...
Майкл Кляйн — товарищ по команде, которому я сломал челюсть на Чемпионате мира. Ему пришлось ходить с проволокой после того, что я с ней сделал.
Но я никому не рассказывал о том, что было сказано в той раздевалке,
— Да, да, я знаю, — говорит он, когда я не отвечаю. — Это в прошлом, и поэтому обсуждать это запрещено.
Оуэну нравится высмеивать мой девиз это в прошлом, фразу, которую я обычно говорю, когда кто-то пытается заставить меня говорить о дерьме, о котором я говорить не имею желания. Особенно, это раздражает женщин. Или людей, у которых в прошлом одни радуги и солнечны свет — они не способны понять, почему я хочу держать эту дверь запертой.
За этой дверью нет ничего, кроме тьмы и боли. Кто хочет копаться в этой грязи? Пережевывать и ворошить? Лучше всегда держать дверь закрытой.
— В любом случае, я хотел предупредить тебя, — говорит Оуэн. — Я обещал тебе, что буду держать ухо востро.
— Нет, я действительно ценю это. — Я меняю тему. — Уже с нетерпением ждешь этого сезона?
— Чертовски верно. Не могу дождаться, когда вернусь туда. Как насчет тебя? В Брайаре все хорошо?
— Нихера хорошего. Тренировочный лагерь — отстой. Много пассивно-агрессивной ерунды, а иногда просто агрессивной, без пассивности. — Я делаю паузу. — Гаррет Грэхем пришел на нашу тренировку на этой неделе. Естественно, это был единственный раз, когда я опоздал.
— Опоздал? — Оуэн, похоже, удивлен. — Это на тебя не похоже.
— Джип заглох. Умерла коробка передач. Сейчас он стоит в гараже в Гастингсе, потому что у меня нет денег на его починку, поэтому меня возит Шейн.
— Я переведу тебе немного наличных.
— Нет... — начинаю возражать я.
— Братан, ты видел мой контракт. Я могу себе это позволить. Кроме того, я тут инвестирую в будущие таланты. Я не могу допустить, чтобы мой протеже опаздывал на тренировки.
Спорить бесполезно. Оуэн еще упрямее меня.
— Тебе действительно не обязательно. Но спасибо, я ценю это. Я все тебе верну.
— Этого мне не нужно.
Дверь за моей спиной открывается.
— Чувак, — приказывает Шейн. — Внутрь. Сейчас же.
— Мне нужно идти, — говорю я Оуэну. — Что-то назревает.
— Хорошо, будь на связи.
— Ага. Созвонимся.
Я захожу внутрь и понимаю, что пока я разговаривал по телефону, на наши почты пришло письмо от Дженсена.
В гостиной я нахожу нескольких новых людей — нападающего Ника Латтимора, его девушку Дарби и братьев Хоули. Раньше я думал, что это Рэнд таскает за собой своего младшего брата, пока не понял, что Мейсон буквально ходит за ним по пятам, чтобы держать своего старшего брата
Триумф в глазах Рэнда говорит мне, что у нас хорошие новости.
Шейн начинает перечислять имена, и меня охватывает облегчение, когда я слышу, что оба моих лучших друга попали в список. Ну, конечно, блядь, они попали. Дженсен был бы идиотом, если бы не взял такого надежного защитника, как Беккет, или сильного правого нападающего, как Шейн. Рэнд, Мейсон и Ник тоже прошли. А мы с Колсоном были назначены официальными капитанами, больше не временными.
— Чувак, мы победили, — говорит мне Рэнд.
Я хмуро смотрю на него.
— В смысле победили?
— Стартовый состав. Нас одиннадцать. Их девять.
Шейн продолжает просматривать список, опустив голову.
— Ну стартовый — да. Но если брать полный состав — около шестидесяти процентов действующих игроков Брайара, сорок процентов — Иствуда.
— Чувак, какая разница, кто на скамейке запасных? — Возражает Рэнд. — Иствуд доминирует на льду. Это главное. Верно, Райдер?
Я рассеянно пожимаю плечами. Сейчас я изучаю текст на своем телефоне. Дженсен сделал правильный список. Со всех сторон хороший выбор. И тот факт, что в стартовом составе наших игроков больше, показывает, что он не выбирал любимчиков.
— Я гарантирую, кому-то важно сидеть на скамейке запасных. — Партнерша Шейна по перепихону, Кара, присоединяется к разговору с кривым выражением лица. — Они, наверное, сейчас очень злы. И сечас самое неподходящее время — список прислали прямо посреди прощальной вечеринки Миллера. Жестоко.
— Миллера? — Безучастно повторяет Рэнд.
— Миллер Шулик. Который переводится. — Она бросает на нас удивленный взгляд. — Вы же знаете, что они живут примерно через пять домов отсюда, да?
— Вы, блядь, шутите. Вы, ребята, соседи? — Рэнд выглядит так, словно обнаружил вспышку герпеса на нашей улице.
— Я понятия не имел, — говорит Шейн.
— Кейс, Миллер и Джордан живут в угловом доме в конце этой улицы, — рассказывает Кара. — Ну, Миллер уже ненадолго. Он уезжает в воскресенье.
— Откуда ты все это знаешь? — Спрашивает Рэнд.
— Я встречалась с Джорданом.
— Трэгером? — Он ошеломлен.
Она кивает.
— С этим придурком? Что с тобой не так?
Она сердито смотрит на Рэнда.
— Вау. Да ты еще тот мудак.
Он игнорирует это.
Но она не ошибается. Чувак — разъяренный мудачина.
Наглядный пример:
— Думаю, нам следует пойти туда, — радостно говорит Рэнд.
— Да ладно тебе, чувак, — говорит Ник, выглядя раздраженным. — Мы не пойдем к ним домой, чтобы злорадствовать.
— Да, это подло, — соглашается его девушка.
Я удивлен, когда Беккет занимает другую позицию.
— Возможно, это не такая уж плохая идея.