Эффект Грэхема

Кеннеди Эль

— Шелдон! Похоже, мы нашли джокера в нашей группе.

— Конечно, нашли. — Шелдон окидывает нас своим счастливым роботизированным взглядом. — Эта игра настолько проста, что едва требует объяснений. Но вот в чем суть. Когда подушка у вас в руках, вы называете свое имя и вещь, которая вам нравится. Когда вы заканчиваете, вы передаете ее кому-то другому, пока каждый член команды не назовет свое имя и не назовет свою фишку.

— И это может быть все, что вам нравится, — восклицает Нэнси. — Это могут быть макароны. Это могут быть

мечты. Все, что угодно, главное, чтобы вам это нравилось. Есть вопросы?

Кто-то поднимает руку. Старшекурсник по имени Тристан.

— Почему вы, ребята, такие веселые? Какие наркотики вы принимаете и обнаруживаются ли они в тестах на наркотики?

По кругу прокатывается волна смеха.

Нэнс серьезно отвечает на этот вопрос.

— Я не могу говорить за Шелдона, но я весела, потому что мне весело. А весело мне, потому что я люблю объединять людей. Вообще-то, брось мне подушку, Шелдон.

Он бросает его в ее раскрытые ладони.

— Меня зовут Нэнси. И мне нравится объединять людей. Это мое имя. И это моя фишка.

Она бросает ее обратно Шелдону, который лучезарно улыбается нам.

— Меня зовут Шелдон, — говорит он. — И я люблю чизкейки.

— Видите, как это было просто? — Нэнси улыбается так широко, что кажется, будто ее челюсть вот-вот сломается пополам. — О'кеюшки, давайте начнем.

Первому слово достается парню из Брайара. Бун Вудроу.

Обычно тихий второкурсник прочищает горло.

— Эээ. Меня зовут Бун, но все зовут меня Вуди.

— О, это веселее, чем я думал, — перебивает Шелдон, кивая Нэнси. — Говорите свои прозвища, если они у вас есть, парни. Продолжай, Вуди. В чем твоя фишка?

— Я, э-э... — Вудроу обдумывает это. — Мне нравится хоккей.

Прежде чем он успевает передать подушку кому-то еще в кругу, Нэнси машет пальцем.

— О нет, Вуди, мы можем придумать что-нибудь получше. Я думаю, можно с уверенностью предположить, что всем здесь нравится хоккей, потому что вы все в этой комнате и вы все в хоккейной команде.

— Ага, капитан Очевидность, — поддакивает Тим Коффи.

Вудроу закатывает глаза.

— Прекрасно. Еще я люблю бейсбол. Весной я играю питчером за комманду Брайара. — Он бросает взгляд на роботов в пастельных тонах, чтобы они подтвердили, пройден ли тест.

— Превосходно, — говорит Шелдон. — Для всех вас — это будет единственный разрешенный ответ о спорте.

— Да пошел ты нахер, Вуди, — бормочет Трэгер. — Заграбастал разрешенный ответ о спорте.

— Давайте попробуем расширить наши горизонты, — советует Шелдон. — Копните немного глубже.

— Ладно, Вуди, — щебечет Нэнси. — Передавай подушку.

Ее надо бы арестовать за эту фразу.

Вудроу бросает подушку Остину Поупу.

— Я Остин. — Первокурсник на секунду задумывается. — Наверное, мне нравятся видеоигры. — Он передает эстафету Патрику Армстронгу.

— Ага. Я Патрик, он же Мальчишка из Канзаса. Я люблю собак. — Он бросает

Шейну.

— Шейн Линдли. Я люблю гольф, и меня не волнует, что вы не разрешаете упоминать спорт. Потому что я люблю играть в гольф. — Он бросает Беккету.

— Беккет Данн. Мне нравится секс.

Раздается волна приглушенного смеха.

По какой-то причине его ответ производит на меня противоположный эффект. Внезапно меня пронзает воспоминание о языке Беккета у Джиджи во рту, и у меня сжимается грудь.

Твою мать, я не ревную.

Я не умею ревновать. Ревность значит, что я так сильно чего-то жажду для себя, что хочу об этом заботится, а забота — не мой конек.

— Нам кажется, что как чистокровные американские хоккеисты, вы все наслаждаетесь сексом, — любезно говорит Шелдон. — Скажи что-нибудь еще.

Беккет поджимает губы.

— Хорошо. Я увлекаюсь путешествиями во времени.

Нэнси хлопает в ладоши.

— Что ж, это интересно! Я бы хотела услышать больше. Разве всем не хотелось бы услышать больше?

Уилл Ларсен с любопытством смотрит на Беккета.

— Типа, рассуждаешь об этом? Выдвигаешь теории?

— Все. Обсуждение, разбор теорий, просмотр фильмов. Как художественных, так и документальных...

— Не существует документальных фильмов о путешествиях во времени, потому что это нереально, — раздраженно ворчит Шейн. — Сколько раз нам еще нужно повторить это?

— В любом случае, — говорит Беккет, игнорируя Шейна. — Это то, что мне нравится. Путешествия во времени.

Он отправляет подушку в сторону Уилла.

— Уилл Ларсен. Я бы сказал, путешествия во времени, потому что я тоже этим увлекаюсь. Но, может быть, еще научно-фантастические фильмы? — Он бросает подушку Кейсу.

— Кейс Колсон, — говорит наш со-капитан. — Я люблю ходить в походы.

Я уже знаю, что дальше подушка полетит ко мне. Колсон даже прикладывает к полету немного усилий, так что она врезается мне в ладонь.

— Люк Райдер, — бормочу я. — Мне нравятся исторические документальные фильмы. Типа, о Второй мировой войне и прочем дерьме.

— Псих, — говорит Трэгер.

Я закатываю на него глаза.

И это продолжается до тех пор, пока каждый не назовет свое имя и не скажет какую-нибудь глупую чушь, которая ему нравится. Затем Нэнси хлопает в ладоши и заявляет:

— Это было потрясающе!

Шелдон кивает в знак глубокого согласия.

— Наше следующее упражнение называется...

— Кто-нибудь, убейте меня, — заканчивает Трэгер, и это вызывает несколько смешков.

Но пара смешков нас не спасет. Честно говоря, я не знаю, сплотится ли когда-нибудь эта команда. Как это вообще может случится, когда один со-капитан заявляется в дом другого и вытаскивает оттуда свою бывшую девушку за то, что она посмела общаться с нами? Мы по-прежнему враги Колсона, и я подозреваю, что так будет всегда.