Эффект котика
Шрифт:
– У тебя болит память, дядя Корус? Разве это возможно? У памяти ведь нет нервных окончаний.
Логическая цепочка, которая привела к этому вопросу, если тебе, дорогой читатель, интересно, выглядела так: услышав слова Коруса, Нагаш удивился, что воспоминания вообще могут болеть, потом пришла логичная мысль, что, раз Корус намного старше и мудрее, он не стал бы лгать, но и говорить глупости не стал бы тоже. А значит, он испытал это лично, и, соответственно, у самого Коруса память болела.
Если ты заметил
Корус о выводах Нагаша не знал, и для него вопрос про память стал неожиданностью. Это, в общем-то, оказалось неважным, потому что ответил на него все равно Гедо:
– Не бойся, Нагаш, боги заберут тебя, и все пройдет.
– Ух ты, я настолько полезен? – надо признать, что, если бы Нагаш так шутил, можно было бы сказать, что у него неплохое чувство юмора. Но он не шутил. Впрочем, имелись у него и иные достоинства. Например, он был очень красивым.
За несколько отпущенных ему часов он несколько раз тщательно вылизал шкуру, с чувством поточил когти, и потому производил впечатление, даже на котоутов, которые привыкли к тому, что белоснежная, мягкая будто шелк шкура и загадочно переливающиеся, словно драгоценные камни, глаза – это норма.
Ступивший в круг сородичей Нагаш был без преуменьшения прекрасен, ветер легко ерошил его серебристую, переливающуюся, будто волосы в рекламе, гриву, бледное солнце котопланеты бликовало в радужке насыщенного синего цвета, а мощное, поджарое тело двигалось уверенно и плавно. Даже кисточка на хвосте блестела.
Именно эта кисточка и приковала к себе взгляды всех присутствующих самок и даже нескольких самцов.
Донеслось коллективное «урррр».
Гедо и Корус в нем не участвовали.
– Многоуважаемый вождь, – еще до того, как «уррр» полностью стихло, а Нагаш окончательно распушился от гордости, сказала одна из самок по имени Над'та. – Раз Нагаш прошел Испытание и теперь улетает навсегда, возможно, нам стоит позволить ему одно Спаривание.
– Или два, – немедленно вставила другая самка. – Ну, то есть сколько успеет.
– Ух ты! А можно? – обрадовался Нагаш. – Я с удовольствием! Пап, ты ведь разрешишь?
Ты этого, разумеется, не знаешь, дорогой читатель, но самки в стаях котоутов находятся в некотором роде над всей иерархией. С одной стороны, они тоже проходят Испытание и так же делятся на умных и не очень, но, с другой стороны, даже не очень умная самка в несколько раз ценнее среднего самца, потому что способна выносить потомка. Над'та, которая первой подала голос, помимо того что была совсем неглупа и находилась ближе к вершине иерархической лестницы, еще и являлась самой красивой самкой племени, и потому носительницей очень важных генов.
Гедо был глубоко разочарован, и, что еще хуже, он не мог даже просто
– А что скажет на это наш шаман?
После этого вопроса все взгляды дружно устремились на Коруса.
Тот, впрочем, не удивился. Они с Гедо знали друг друга уже много лет.
– Как шаман нашей стаи я даю согласие на одно единственное Совокупление для Нагаша, потому что признаю в нем действительно достойного котоута.
– Что ты несешь? – возмутился Гедо одновременно с тем, как обрадовались самки и Нагаш:
– Здорово, дядя Корус, а когда..?
– Однако же, – перебил тот, – так как больше чем на одно Совокупление у Нагаша просто не хватит времени, я считаю, что стать его парой должна самая красивая и умная самка. Что скажешь, вождь?
Как уже говорилось, Гедо и Корус действительно знали друг друга много лет, понимали с полуслова, и на самом деле было не сложно угадать правильный ответ:
– Конечно, шаман. Отличная идея. Пусть выйдет самая красивая и умная.
Самки шагнули вперед одновременно, посмотрели друг на друга, на Нагаша, и завертелось.
– Сука драная, ты отражение свое видела?!
– А ты вообще тупая как пробка!
– Сейчас я тебе шкуру так располосую, ты у меня неделю с подстилки не встанешь!
– А я... Да тебе!..
Как ты уже сам понимаешь, дорогой читатель, женская психология во многом универсальна, и не сильно отличается у людей и у котоутов.
Выяснение, кто же в действительности самая красивая и умная, очень быстро деградировало в обычную бабскую склоку с летающими повсюду клочьями шерсти и традиционным кусанием за все подворачивающиеся части тела.
Самцы, не лишенные инстинкта самосохранения, отступили назад и постарались сделаться как можно незаметнее.
То есть все, кроме Нагаша.
– Пап, – нерешительно позвал он. – А разве мы не должны их остановить?
– Это дело чести, – вместо Гедо ответил Корус. – Тебе не стоит в это лезть.
– Но они, кажется, всерьез когтят друг другу шкуры, – Нагаш прошелся мимо яростно катающегося по земле клубка из взбешенных самок и все-таки отошел подальше. – Вдруг кто-то пострадает.
– Лучше кто-то, чем мы, – просто ответил ему Гедо.
– О. А боги скоро прилетят?
Ответом ему стал низкий, нарастающий гул в воздухе, потом черный диск на мгновение закрыл яркое солнце котопланеты и принялся спускаться на площадку неподалеку от не обративших на это внимания самок.
– Вот и они, – радостно объявил Корус. – Идем, Нагаш.