Эффект Лазаря
Шрифт:
Когда идет война, наилучшее – просто остаться в живых, таким образом увеличивая за счет себя количество нормальных людей.
Надвигающаяся туша Вашона уже настолько приблизилась в темноте, что Бретт различал огоньки на самых выдающихся ее оконечностях. Он сидел рядом со Скади за пультом управления, слыша, как у него за спиной разговаривают вполголоса. Большинство Корабельных клонов высадилось на станцию среди перепуганных и деморализованных Зеленых
С этого Бикеля лучше глаз не спускать, подумал Бретт. Требовательный человек и мощный. И такой огромный. Все эти Корабельные клоны такие большие! А это обостряет проблему пищи до угрожающих пределов.
Кто-то пересек рубку и остановился рядом с клоном.
– Когда мы прибудем на место, предстоит много переговоров. – Голос принадлежал Карин Алэ.
Бретт услышал, как кашлянул Твисп в противоположном конце рубки. «Переговоров? Возможно. Кое-что из старой рутины еще в цене.» И то, что Твисп пережил в щупальцах дирижаблика, тоже надо добавить к этому новому знанию.
«… возлюбленная Скади Ванг.»
Бретт взглянул на профиль Скади, четко очерченный в неярком свете приборов перед ней. При одной только мысли о Скади что-то вздымалось в груди Бретта. «Возлюбленная, возлюбленная», подумал он.
Двойная аллея голубых огоньков, обозначающих вход в главную гавань Вашона, показалась прямо перед ними. Скади безошибочно ввела судно а нее.
– Там уже медики поджидают Теджа, – напомнила Скади. – Надо бы перенести его поближе к люку.
– Верно. – Они услышали, как Алэ вышла из рубки.
– Это суша прямо под островом? – спросил Бикель.
Бретт содрогнулся. Эти пришельцы все такие громогласные!
– Это суша, – ответила Скади.
– Она подымается метров на двести в высоту, – сказал Бретт. Ему пришлось напомнить себе, что ни новоприбывший, ни Скади не различают очертаний суши так ясно, как он.
Судно уже входило в гавань Вашона. Бретт отворил аварийный люк над головой и высунулся, высматривая привычные очертания так хорошо знакомой ему гавани. Казалось, он ознакомился с нею тысячелетия тому назад. Место, которое юноша занимал в рубке, предоставляло ему великолепный обзор – вот сигнальные огни, островитяне, которые готовятся поймать причальный конец, когда Скади заглушит двигатели. Шипение двигателей стихло. Судно покачнулось и причалило к пузырчатке. Скади включила освещение.
Знакомые лица окружали его – островитянские лица, которые он изо дня в день видел вокруг себя. А кроме них – давно знакомая вонь Вашона.
– Фу-у, – фыркнул Бикель – Ну и воняет же здесь!
Бретт почувствовал, как рука Скади обвила его шею, и ее голова приблизилась к его уху.
– Я не против запаха, любимый, – прошептала она.
– Мы тут все вычистим, когда переберемся на сушу, – сказал Бретт. Он взглянул на огромную скальную массу, в свете звезд возвышающуюся
– Это там не Бретт ли Нортон? – окликнул его чей-то голос из гавани.
– Здесь я!
– Твои родные ждут тебя в Галерее Искусств. Говорят, что прямо дождаться тебя не могут.
– Вы им не скажете, что я буду ждать их в «Бубновом тузе»? – спросил Бретт. – Я хочу их познакомить кое с кем из моих друзей.
– Господи Исусе! – Голос стоящего за спиной у Бретта Бикеля был полон дикого изумления. – Только посмотрите на всех этих уродцев! Да как, черт возьми, такие люди вообще живут на свете?
– Пресчастливо, – отрезал Бретт. – Привыкай к ним, клон. Для нас они прекрасны. – Он осторожно потеснил Скади, давая понять, что хотел бы покинуть свое место за пультом.
Они вместе покинули свои места и посмотрели на возвышающуюся над ними фигуру Бикеля.
– Как ты меня назвал? – осведомился Бикель.
– Клон, – повторил Бретт. – Каждое живое существо, которое Корабль принес на Пандору, было клоном.
– Ага… ага… – Бикель потер подбородок и выглянул в гавань. Новоприбывшие возвышались над островитянами.
– Помоги нам Иисусе, – прошептал Бикель. – Когда мы создавали Корабль… мы и не подозревали… – Он покачал головой.
– Я бы на твоем месте был поосторожнее, рассказывая о Корабле, – предостерег Бретт. – Некоторым БогоТворителям это может не понравиться.
– Хочешь – глотай, не хочешь – давись, – огрызнулся Бикель. – Корабль был создан людьми. Такими, как я. Нашей целью было создание машинного разума.
– А когда вы преуспели в создании этого… разума, – подхватила Скади, – он…
– Он одержал верх, – произнес Бикель. – Заявил, что он – наш бог и потребовал, чтобы мы решили, каким образом будем его боготворить.
– Как странно, – пробормотала Скади.
– Лучше вам сразу в это поверить, – заявил Бикель. – Здесь хоть кто-нибудь знает, как долго мы пробыли в гибернации?
– А какая разница? – вопросом на вопрос ответил Бретт. – Вы здесь, и вы живы, и из этого вам и следует исходить.
– Эй, малыш! – окликнул его Твисп из коридора. – Пошли! Я буду ждать тебя у причала. Столько всего случилось. Тут повсюду морянские подводные патрули – рвачей отстреливают. Рвачи тоже рвутся на сушу.
– Мы идем. – Бретт взял Скади за руку и направился в коридор.
– Ваата и Дьюк исчезли, – сообщил Твисп. – Кто-то открыл бассейн, и они просто исчезли.
Бретт заколебался, чувствуя, как вспотела его рука в руке Скади. «Гэллоу?» Да нет, Гэллоу был мертв. Может, кто-то из людей Гэллоу? Бретт ускорил шаги.
Хриплый звук донесся из гавани, эхом отдаваясь в коридоре.
– Что это было? – спросила Скади.
– Ты что, никогда кукареканья не слышала? – осведомился Бикель, следовавший за ними на небольшом расстоянии.
– Их дирижаблики принесли. – Твисп вышагивал впереди. – Петухами называются. Это что-то навроде крикс.