Эффект Лазаря
Шрифт:
Киль пожал плечами. Пожатие было болезненным из-за устройства, поддерживающего его крупную голову. Он чувствовал, как по мере все большего утомления мышцы шеи скручиваются болезненными узлами от затылка к волосам.
– И что вы думаете о старом споре в свете этих перемен? – спросила Алэ. Ее вопрос прозвучал как вызов.
– Вы создаете барьеры, создаете берега, которые могут утопить острова, – сказал Киль. – вы делаете это для распространения морянского образа жизни. Островитяне были бы дураками, не задайся они вопросом –
– Уорд. – Карин покачала головой прежде, чем продолжить. – Уорд, конец жизни на островах в том виде, в каком вы ее знаете, произойдет при нашей жизни. И это не обязательно плохо.
«Не при моей жизни», подумал он.
– Вы это понимаете? – требовательно спросила она.
– Вы хотите, чтобы я облегчил для вас эти перемены, – произнес Киль. – Сделать меня козлом отпущения, Иудой. Вы слышали об Иуде, Карин? А о козлах?
Заметная тень беспокойства показалась на ее лице.
– Я стараюсь дать вам понять, как скоро островитянам придется меняться. Это факт, и с ним придется считаться, нравится вам это или нет.
– А еще вы стараетесь заполучить наше производство водорода, – заметил Киль.
– Я стараюсь удержать вас выше нашей морянской политической грызни, – вставила она.
– Знаете ли, Карин, что-то я вам не доверяю. Я подозреваю, что вы действуете без одобрения вашего собственного народа.
– С меня довольно, – прервал Паниль. – Я предупреждал тебя, Карин, что островитянин…
– Дозволь мне управиться самой, – возразила Карин, утихомирив его движением руки. – если это и ошибка, это моя ошибка. – Она обратилась к Килю. – Вы можете поверить в возвращение гибербаков или восстановление суши? Вы можете понять значимость восстановления сознательности келпа?
«Это представление», понял Киль. Она разыгрывает его для меня. Или для Паниля.»
– С какой целью и при помощи каких средств? – спросил он, стараясь выиграть время.
– С какой целью? Мы наконец-то достигнем реальной стабильности. Все мы. Это то, что сможет объединить нас.
«Она выглядит такой спокойной, такой лощеной», подумал Киль. «Но что-то все-таки не в порядке.»
– Что для вас самое важное? – спросил он. – Келп, суша или гибербаки?
– Мои люди хотят заполучить гибербаки.
– А ваши люди – это кто?
Она оглянулась на Паниля.
– Большинство – вот кто ее люди, – сказал тот. – Вот так у нас делаются дела.
– А что самое важное для вас, Тень? – спросил Киль, глядя на него сверху вниз.
– Лично для меня? – глаза Паниля неохотно оторвались от экрана. – Келп. Без него вся эта планета – бесконечная борьба за выживание. – Он указал на экраны, от которых, как напомнил себе Киль, зависела жизнь многих островитян. – Вы видели, на что он способен, – добавил Паниль. – Вот сейчас он удерживает Вашон на глубокой воде. Это удобно. Это помогает выжить.
– Вы полагаете,
– Да. У нас есть все, что было спасено из старого Редута после катастрофы. И мы хорошо представляем себе, что в этих гибербаках? Они могут подождать.
– Конечно, это меня тревожит, – сказал Киль, взглянув на Алэ. – Я знаю, что предположительно находится в контейнерах. А что говорят ваши записи?
– У нас есть все основания полагать, что в гибербаках содержатся земные формы растительной и животной жизни – все, что Корабль считал необходимым для колонизации. И там должно оказаться около тридцати тысяч человек – сохраняющихся до бесконечности.
Киль фыркнул при словах «есть все основания полагать». «Все-таки они не знают наверняка», подумал он. «Это выстрел вслепую». Он уставился в потолок, думая о кусках плаза и пластали, а заодно и о всей плоти, кружащей вокруг Пандоры год за годом.
– Там может оказаться все, что угодно, – произнесла Карин. – Все, что угодно.
Он знал, что эти слова продиктованы страхом.
– Вы претендуете на то, что представляете большинство морян, – сказал Киль, обвиняюще взглянув на Карин, – но в ваших действиях ощущается неуверенность.
– Есть политические тонкости… – Карин перебила сама себя. – Уорд, наш космический проект будет продолжаться вне зависимости от того, преуспею я с вами или нет.
– Преуспеете? Со мной? – Казалось, ее замысла и махинациям нет конца.
Алэ выдохнула – это прозвучало скорее как шипение, нежели как выдох.
– Если я потерплю поражение, Уорд, для островитян дело плохо. Мы хотим положить начало цивилизации, а не войне. Как же вы не понимаете! Мы предлагаем островитянам сушу для колонизации.
– А-а-хх, какова наживка! – произнес Уорд.
Киль подумал, какое воздействие на островитян окажет это предложение. Многие за него ухватятся – бедно живущие островитяне, такие, как обитатели Гуэмеса, существующие по принципу «что в море поймал, то сразу в рот и сунул». А вот Вашон – дело другое. Но в этом предложении есть и похвальба морянским богатством. Многие островитяне глубоко завидовали этим богатствам. Это все осложнит. Сложность того, что предлагала ему Алэ, начала открываться ему во всех своих переплетениях – проблема, которую предстояло решить.
– Мне нужна информация, – заявил он. – Насколько вы близки к выходу в космос?
– Тень, – окликнула Алэ.
Паниль нажал на клавиши. Экран перед ним продемонстрировал два изображения, разделенные между собой линией посредине. Слева открывался подводный вид на башню, чьи размеры Киль смог оценить лишь тогда, когда сообразил, что крохотные фигурки возле нее – не рыбки, а моряне. Вид справа показывал ту же башню, выступающей из океана, и сравнив увиденное с пропорциями не левой половине экрана, Киль понял, что эта штука торчит над поверхностью метров на пятьдесят.