Эффект проникновения
Шрифт:
– В каком смысле? – осторожно спросил Шатилов. Теперь у него и подавно не складывалось впечатления, что девушка не в себе. Как бы ей ни досталось при аварии, очевидно, она в здравом уме.
– Отвезите меня куда-нибудь… Куда хотите… Спрячьте хотя бы на несколько дней, а там…
– Но вам обязательно нужен врач.
– Ничего, выберусь… Если Господь устроил эту катастрофу, то не для того, чтобы меня тут же ухлопать…
При этих словах Шатилов подумал об Андрее Бородине. Друг детства, выросли в одном дворе, великолепный хирург. Он поможет и не станет задавать лишних вопросов. При таком раскладе ничто не мешает выполнить просьбу девушки.
– Хорошо, – сказал Шатилов. – Я отвезу вас к себе домой, я живу один. Вас осмотрит врач, это мой друг, он никому о вас не расскажет… Потом посмотрим, что с вами делать.
– Спасибо. – Девушка обессиленно уронила голову на спинку сиденья, прикрыла глаза, будто краткий разговор с Шатиловым дорого ей обошелся, да так оно, скорее всего, и было.
Ливень заканчивался В разрывах облаков уже проглядывало клонящееся к закату солнце. Шатилов вернулся за руль, вывел машину на шоссе и надавил на педаль акселератора.
Остановившись у телефона-автомата, он позвонил Бородину – к счастью, тот оказался дома.
– Приветствую, доктор… Да, столько же лет, сколько и зим. Да никуда я не пропал, работаю, верчусь… Сам бы взял да и позвонил. Нет, Андрей, пиво мы обсудим при встрече, а сейчас у меня к тебе просьба на миллион долларов… Ты сильно занят? А отложить это нельзя? Тогда бери свой чемоданчик со страшными инструментами и срочно ко мне… Да, пациент… Точнее, пациентка. Автомобильная катастрофа. Почему, почему! После объясню. Приезжай.
Бегом возвратившись к машине, Шатилов с тревогой взглянул на девушку. Она казалась спящей, но при звуке открывающейся дверцы приподняла ресницы и слабо улыбнулась.
Коренной москвич, Шатилов жил в старом центре. Добирались они довольно долго, и дождь к тому времени прекратился совсем. Подрулив к подъезду четырехэтажного дома, Шатилов обернулся к пассажирке:
– Как вы?
– Да ничего, жива… Попробую сама вылезти…
– Ну уж нет.
Шатилов помог девушке выбраться из машины, взял ее на руки, даже не ощутив веса, и отнес на третий этаж. Квартира Юрия Дмитриевича состояла из трех больших комнат с раздельными входами. Прямо из прихожей можно было попасть в гостиную и кабинет, направо тянулся длинный коридор, ведущий в спальню мимо ванной и кухни. Шатилов уложил девушку в спальне на обширную помпезную кровать, на которую он многократно покушался после развода с женой, но так и не собрался заменить на что-то менее вызывающее.
В дверь позвонили. Шатилов отпер замок и впустил Андрея Бородина. После лаконичных приветствий и краткого очерка событий он провел друга к пациентке, а сам удалился в кабинет. Из-за неплотно прикрытой двери он слышал шум воды в ванной, позвякивание медицинских инструментов, успокаивающее бормотание Бородина, невнятные реплики девушки.
Полчаса спустя Бородин вошел в кабинет.
– Ну что же, Юрка, – весело провозгласил он, – твоя знакомая, можно сказать, в рубашке родилась. Ни одного перелома – правда, множество серьезных ушибов, легкое сотрясение мозга, и пару швов пришлось наложить кое-где. Я сделал ей укол, пусть поспит. И вообще, побольше есть, спать, побольше положительных эмоций… Таблетки ей давай вот эти и эти, дозировка там указана. Общеукрепляющее, для тонуса. Через недельку зайду, посмотрю. А через две недели будет как новенькая…
– Спасибо, Андрюша. – Шатилов механически кивнул.
– А теперь, – прищурился Бородин, –
Шатилов выдвинул ящик стола, достал пачку сигарет, вытряхнул две штуки, зажег обе и протянул одну другу. После всех этих манипуляций он ответил одной лишь фразой:
– Не знаю, Андрей.
Брови врача поползли вверх.
– Как так?
– А вот так, – усмехнулся Шатилов. – Не знаю даже, как ее зовут.
– Она тебе не представилась? А я достиг больших успехов. Ее зовут Марина, олух…
– Благодарю за информацию. Слушай, Андрей, временно оставь меня в покое, а? Тут какая-то странная история, сиреневый туман… Мы с тобой знакомы не один год, и честное слово, как только что-то прояснится, тебе первому…
Бородин испытующе посмотрел на Шатилова:
– Ну, ну… Желаю поскорее выбраться из сиреневого тумана.
– Может, все это и чепуха какая-нибудь.
– Ты госбезопасность, тебе виднее… Так я пошел?
– Не обижайся.
– Обижаются гимназистки. Пока… Звони.
– Вот еще что, Андрей, – сказал Шатилов, когда Бородин уже перешагнул порог. – О Марине… О том, что она здесь…
– Понял, понял, никому. Могила.
Отсалютовав сигаретой, Бородин исчез. В прихожей хлопнула дверь.
Шатилов развернул кресло к письменному столу. С минуту он сидел, сцепив руки на затылке и тупо глядя на выключенный компьютерный монитор, потом встал и направился в спальню. Марина лежала на спине и ровно дышала с закрытыми глазами. Над правой бровью белела полоска пластыря. В тазике у кровати, в розовой воде, плавали пустые ампулы с отломленными головками, окровавленные тампоны, еще какие-то использованные медицинские причиндалы. Платье девушки валялось в углу – Бородин закутал ее в любимый шатиловский плед. Вид скомканного платья напомнил Шатилову о том, что и его одежда мокра и грязна. Он подхватил тазик, поплелся в ванную. Медленно раздеваясь, он ощутил тяжесть в кармане куртки. Пистолет.
В магазине «дженнингса» оставалось два патрона, но едва ли из него стреляли недавно – возможно, только двумя и зарядили. Шатилов положил пистолет на полку возле зеркала, влез под душ и с наслаждением зафыркал.
После душа он облачился в халат, отнес «дженнингс» в кабинет и возвратился в спальню. Удобно устроившись в кресле у изголовья кровати, он смотрел на спокойное лицо Марины – просто сидел и смотрел, не пытаясь размышлять о ней и тем более выстраивать какие-либо гипотезы. Годы службы в КГБ научили его железному правилу: не делать никаких предположений при недостатке информации… Интересно, нашли уже потерпевший аварию «БМВ»? Там могли сохраниться отпечатки пальцев Шатилова… Хотя ливень, вероятно, их смыл, но в таких случаях никогда не знаешь наверняка.
Номер автомобиля Шатилов, разумеется, запомнил, но в инспекции дорожного движения у него знакомых нет… Вот напрасно он не обыскал трупы. Если не документы, то записные книжки могли бы обнаружиться, да и мало ли что другое.
Юрий Дмитриевич поймал себя на том, что рассуждает таким образом, словно ему поручено расследование инцидента на шоссе. Но он изначально не собирался ничего расследовать – найдя машину, хотел звонить в милицию… Не собирается и сейчас. Что бы ни рассказала ему девушка, он ни в какую борьбу за справедливость ввязываться не станет. Хватит, все, довольно было этой борьбы в жизни. Помочь – да, поможет в меру сил, если потребуется. Но не более того.